Степан Красовский - Жизнь в авиации

В тот же день не вернулся с боевого задания комдив И. К. Костенко.

Глубинка России

В начале июня 1942 года противник стал сосредоточивать главную группировку своих войск в районе Курска. Чтобы дезориентировать советское командование, немцы организовали оперативную маскировку, давая понять, что они перебрасывают крупные силы в район Орла. По дорогам между Курском и Орлом продвигались большие механизированные колонны противника. Ночью - к Курску, днем - к Орлу. Враг очень искусно маскировался, и на первых порах ему удалось ввести нас в заблуждение. Разведывательное управление Брянского фронта упорно придерживалось мнения, что главные силы противник сосредоточивает на правом крыле фронта, в районе Мценск, Орел. Лишь в результате интенсивных полетов воздушных разведчиков 18 - 20 июня штаб 2-й воздушной армии получил достоверные сведения о том, что наиболее крупные группировки немецко-фашистских войск в действительности находятся значительно южнее, в районе Курск, Щигры.

Вместе с офицерами разведотдела штаба армии я прибыл к командующему фронтом и доложил о результатах разведки.

- А не ошибаются летчики? Разведчики фронта настаивают, что главные силы противника по-прежнему остаются в районе Орла, Мценска. Где гарантия, что завтра же враг не поведет отсюда наступления на Москву? - спросил командующий.

Такой гарантии, конечно, дать было нельзя, поэтому командующий в переговорах со Ставкой 21 июня довольно осторожно оценивал обстановку: "Я отнюдь не считаю снятой вероятность активных действий противника в лице 2-й танковой армии и 2-й армии из районов Орел, Мценск и Волхов, Малоархангельск, Дросково..."

У него, видимо, были основания именно так оценивать намерения противника: он располагал не только сведениями воздушной разведки, но и другими источниками информации. И лишь когда на рассвете 28 июня началось немецкое наступление на Воронеж, нам окончательно стала ясна обстановка. Невольно возникла мысль: "А не следовало ли во время доклада командующему фронтом настойчивее отстаивать свое мнение?"

С чувством горечи вспоминаешь сейчас и другие промахи, которых можно было избежать. Досаднее всего, что противник немедленно использовал наши оплошности.

Однажды командующий фронтом спросил меня:

- Вы разговаривали вчера с командирами дивизий по радио?

- Нет, - уверенно ответил я.

- Тогда слушайте перехваченную нами разведсводку немцев: "Радиоразведкой вскрыта дислокация штаба 2-й воздушной армии..."

И далее приводились точные координаты нашего штаба.

- Разберитесь, почему вопреки запрещению ведется радиообмен! - приказал комфронта.

Прибыв в штаб, я установил, что наши радисты всего лишь провели проверку связи, и этого оказалось вполне достаточно для противника. Конечно, немедленно было приказано не производить никакого радиообмена до начала активных боевых действий. Это правило соблюдалось в дальнейшем неукоснительно.

А вот еще один случай. Во второй половине мая наши летчики сбили немецкий самолет-разведчик и обнаружили фотопленку со многими советскими аэродромами в полосе Брянского фронта. Такие сведения дали бы в руки противнику большие козыри: он мог безошибочно наносить точные удары по нашим площадкам.

Пришлось немедленно перебазировать части, которые оказались в непосредственной близости к линии фронта, на глубинные аэродромы. Начальнику аэродромного отдела штаба тыла Б. Д. Круглову и его помощнику по маскировочной службе В. И. Лукьянову было приказано форсировать оборудование ложных взлетно-посадочных площадок. И не зря.

В первые же дни наступления враг совершил двадцать массированных налетов на ложные, и только три - на действующие аэродромы. Так, на бутафорскую площадку в районе Кшени было совершено только за день двести двадцать семь самолето-вылетов. Команда одного из ложных аэродромов, привлекавшая на себя удары немецких самолетов, геройски погибла под бомбежкой.

Немцы сосредоточили довольно мощный авиационный кулак. По сведениям, имевшимся у нас, к конце июня на Брянском фронте действовали эскадры 8-го авиационного корпуса 4-го воздушного флота противника. Наши разведчики обнаружили на его аэродромах 310 бомбардировщиков, около сотни истребителей и до полусотни разведчиков, корректировщиков и других самолетов. Перед началом наступления фашисты перебазировали к линии фронта еще ряд авиасоединений, и состав их авиационной группировки увеличился до 800 - 1000 самолетов.

А чем располагала 2-я воздушная армия? К началу активных боевых действий мы имели три истребительные, три штурмовые, две бомбардировочные и одну ночную бомбардировочную дивизии. Однако во всех соединениях был большой некомплект самолетов и летного состава. Армия располагала 106 истребителями, 91 штурмовиком, 106 дневными и 71 ночным бомбардировщиками - всего 374 самолетами, из которых одну треть составляли машины устаревших конструкций. Таким образом, немцы превосходили нас по общей численности самолетов в 2,5 - 3 раза, а по количеству бомбардировщиков - в 4 - 5 раз.

Почти до конца июня авиация противника не проявляла высокой активности, ограничивая свою деятельность разведывательными полетами. Только иногда мелкие группы фашистских бомбардировщиков наносили беспокоящие удары по войскам переднего края.

У фашистов уже стало правилом: крупные операции начинать на рассвете. Так было и здесь, под Воронежем.

В 3 часа утра 28 июня гул авиационной бомбардировки слился с раскатами артиллерийской канонады. Над позициями 40-й и 21-й армий появились плотные колонны "юнкерсов" под прикрытием "мессершмиттов". Часть бомбардировщиков, пересекая линию фронта, устремилась к Воронежу, Ельцу, Старому Осколу, к аэродромам и железнодорожным узлам.

Упорные, кровопролитные бои завязались на земле. Первый удар по нашим войскам нанесли семь дивизий армейской группы "Вейхс". Они наступали на стыке 21-й и 40-й армий в ста - ста двадцати километрах восточнее Курска. К концу дня немецким войскам удалось прорвать главную полосу нашей обороны и продвинуться в глубину на восемь - пятнадцать километров.

Когда определилось направление главного удара противника, Ставка Верховного Главного Командования приняла меры, чтобы усилить наш фронт тремя танковыми корпусами, а также резервной авиационной группой генерала Е. М. Белецкого. Группа перебазировалась в район Ельца и сразу же приступила к боевым действиям.

Обнаружив авиационные резервы, противник снова усилил удары по нашим аэродромам. Для координации действий авиации в Елец прибыли представители Ставки генерал Г. А. Ворожейкин и армейский комиссар 2 ранга П. С. Степанов.