Ринат Дасаев - КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ

Так уходят «звезды», не теряя своего блеска. Оставляя тепло воспоминаний и ощущение легкой грусти.

Так ушел и Владислав Третьяк. Ушел потому, что исчерпал себя в постоянной борьбе с собой, прежде рождавшей в нем состояние вратарской силы и твердости.

Вратарь, вовремя сумевший сказать: «Все!», заслуживает величайшего уважения.

Да, уходить нелегко.

Я чувствую это по тому, как борются за свою вратарскую жизнь те, кто еще верит в себя, для кого каждый новый день в футболе одновременно праздник и надежда.

Володя Пильгуй оказался тем самым счастливчиком, которому было суждено сменить самого Льва Яшина.

Мне совсем не трудно предположить, что чувствовал Пильгуй в воротах, где привыкли видеть Яшина, или что он испытал в том так трагически завершившемся для него и команды матче семидесятого года в Ташкенте с ЦСКА, решавшем судьбу золотых медалей.

...Яшин, уже в роли начальника команды, сидел на скамейке запасных. А Пильгуй отчаянно, не щадя себя, защищал ворота. Оба переживали одинаково по-вратарски - страстно, эмоционально. И, уверяю вас, еще неизвестно, кому из них было легче.

Говорят, что Володю тогда подвела кочка, от которой отскочил перелетевший через него в сетку мяч. И уже после встречи, убежав раньше остальных из раздевалки, он в быстро надвигающихся густых южных сумерках в отчаянии искал ее на поле, все еще не веря в случившееся.

В жизни каждого вратаря хоть раз, но обязательно встречается такая коварная кочка. Однако он прекрасно знает, что она никогда не послужит для него оправданием.

Таковы неписаные законы нашей футбольной профессии.

Та неприятность огорчила, но не сломила Пильгуя.

И спустя некоторое время Владимир был уже приглашен в сборную, где с честью провел не одну встречу. Сезон за сезоном, матч за матчем. Не все одинаковые, не каждый удачный. Но своей репутации Пильгуй не терял. И вдруг, когда ему перевалило за тридцать, стало известно, что он собирается уходить из «Динамо» в краснодарскую «Кубань».

- Что это - желание в тихой футбольной заводи продлить свой вратарский век? - интересовались одни болельщики.

- Чудак. Закончил бы себе потихоньку в своем «Динамо», тренировал бы ребятишек да поигрывал за ветеранов, как многие, - рассуждали другие.

Но Владимир не был чудаком. Его показавшийся странным поступок не являлся стремлением просуществовать в футболе как можно дольше. «Кубань» отнюдь не была той командой, в которой это было возможно. Напротив, игра в ней требовала еще большей отдачи и напряжения, поскольку новые его партнеры по обороне заметно уступали в мастерстве прежним.

Но, как ни странно, именно это устраивало Пильгуя. Когда в своем клубе в него перестали верить, он решил во что бы то ни стало доказать в другом, что еще способен играть. И играл - по-мальчишески смело, отчаянно, так, что тренеры соперников «Кубани» начинали предматчевые установки с обсуждения, какими способами можно на поле попытаться перехитрить опытного голкипера краснодарцев.

У Владимира не было торжественных проводов. Но ушел он по-своему красиво, с гордо поднятой головой.

Примерно так же поступил Слава Чанов, которому я во многом обязан тем, что на каждый матч испанского чемпионата выходил, не теряя спокойствия и уверенности.

Прекрасно зарекомендовав себя в различных юношеских сборных, Вячеслав довольно рано получил приглашение в «Шахтер». Но затем надолго осел в его дубле, поскольку место в основном составе было прочно занято уже испытанным Юрием Дегтяревым.

Вратарь всегда рвется в игру...

И хотя можно было ждать спокойно своего часа, путешествовать с командой по стране и миру, строя при этом из себя обиженного, обойденного вниманием судьбы и начальства таланта, Слава «нырнул» в водоворот неизвестности и надежды. Он принял предложение столичного «Торпедо». И, решив круто изменить жизнь, отправился в возрасте двадцати девяти лет в Москву.

Мне показалось тогда, что он явно поспешил с переездом в столицу и вряд ли сумеет многого добиться в «Торпедо». Но вскоре я понял, как, впрочем, и те, кто думал точно так же, что ошибся. Уже по окончании своего второго сезона в торпедовском клубе Чанов получил приз журнала «Огонек», присуждаемый лучшему по итогам года вратарю. В нем что-то переменилось. Вернее, в его игре, ставшей более зрелой и стабильной, чем прежде. Думаю, пришло это одновременно с уверенностью, с доверием, которое он стал ощущать, которого так не хватало ему прежде.

Фамилия Чанова стала регулярно появляться в списках тридцати трех сильнейших футболистов сезона. Его пригласили в олимпийскую сборную.

В «Торпедо» с момента прихода Вячеслав играл практически без замены, уступая место в составе своему дублеру Валерию Сарычеву только в исключительных случаях.

Но в следующем году Чанов получил серьезное повреждение колена. И, пока ему делали операцию, пока шло выздоровление, ворота защищал Сарычев - без тени сомнения, с подчеркнутой, внезапно появившейся уверенностью и рассудительностью, обычно редко свойственной новичкам. И тренеры не решились менять его даже тогда, когда Чанов вернулся в строй и был готов занять свое прежнее место.

Что было делать Вячеславу в подобной ситуации? Вновь, как когда-то в «Шахтере», сидеть и ждать «его величества случая», который бы помог вернуться в состав?..

Чанов принял предложение бакинской «Нефтчи»...

Время и игра рассудят, насколько верным оказался такой шаг. Но как бы то ни было, я понимаю и Пильгуя, и Чанова-старшего (младший брат его Виктор, тоже вратарь, как известно, уже давно и прочно закрепился в составе киевского «Динамо»), которые, движимые самолюбием, пошли наперекор судьбе.

Поиск своей команды - дело непростое, связанное с риском, горьким разочарованием, завершающееся успехом в редких случаях.

Не без сожаления можно считать так до конца и не сложившимися судьбы тех, кого считаю заслуживающими в футболе гораздо большего: Владимира Олейника: «Спартак» (Орджоникидзе) - «Зенит» (Ленинград) - «Спартак» (Орджоникидзе); Виктора Юрковского: «Таврия» (Симферополь) - «Динамо» (Киев) - «Таврия»; Михаила Квернадзе: «Торпедо» (Кутаиси) - «Зенит» (Ленинград) - «Спартак» (Москва) - «Торпедо» (Кутаиси); Владимира Николаева: «Зенит» (Ленинград) - «Пахтакор» (Ташкент) - «Нефтчи» (Баку); Виктора Радаева: «Уралмаш» (Свердловск) - ЦСКА - СКА (Ростов-на-Дону); Владимира Тростенюка: «Памир» (Душанбе) - «Карпаты» (Львов) - «Металлист» (Харьков) - «Памир» (Душанбе).

Вслед за именем каждого зигзаги маршрутов, вычерченные их футбольной судьбой...

Они начинали интересно, обещающе. А затем, в силу разных обстоятельств, не выдерживали, «ломались». Но не сдавались. И, стиснув зубы, искали, надеялись, старались...