Мартын Лацис - Дзержинский. Кошмарный сон буржуазии

– Да, но они, насколько мне известно, сейчас в бездействии…

– Это ничего… Их здесь нет… но идея их жива…

– Идея жива… Вот удивительно… Это интересно… очень интересно… – говорил Владимир Ильич.

– Но вы, старый октябрист, работать-то хотите по вашей специальности? – спросил его в упор Владимир Ильич, прищуривая глаз.

– Конечно… Без работы скучно… но не знаю, можно ли работать, созидая… Ведь теперь все разрушают, уничтожают… В том числе и железные дороги…

– Что вы! Да мы из всех сил бьемся, чтобы их восстановить…

Борисов пристально посмотрел на Владимира Ильича.

– И что же?

– Не выходит…

– Не выходит… Должно выйти, как это не выходит?.. – упрямо сказал Борисов. – Для этого нужны люди…

– И что же, они есть у вас?

– Конечно, есть…

– Где же они?

– Вот этого не могу сказать… Фамилии назвать могу… вот, где они теперь, не знаю… по всей вероятности, у него в каталажке… – и он мягко посмотрел, улыбаясь, на Дзержинского.

– Назовите, пожалуйста, фамилии, – тихо сказал Дзержинский, – мы сейчас отыщем их…

Борисов назвал четыре фамилии.

– Это все молодежь!.. Прекрасная молодежь… знающая, любящая дело…

Дзержинский вышел в соседнюю комнату, где были сосредоточены телефоны и коммутатор.

– Это прекрасно… – сказал Владимир Ильич. – Так вы согласны взяться за работу?..

– Что же вы от меня хотите?

– Мы вас назначим заместителем народного комиссара путей сообщения. Вы будете работать вместе с Дзержинским… Он вам во всем поможет… Надо пустить как следует всю сеть дорог, и чем скорей, тем лучше…

– С какой дороги вы хотите начать?

– С Октябрьской, – сказал Владимир Ильич.

– Это какая же?

– Николаевская, – подсказал, улыбаясь, Дзержинский, входя в кабинет.

– А, с Николаевской!.. Это правильно. А потом надо взяться за Рязанскую и Северную…

– Ваши инженеры сейчас будут здесь… – сказал Дзержинский. – Они живы, здоровы, у себя на квартирах.

– Изумительно, – пробурчал Борисов, – редкий случай. У меня уже три раза были обыски…

– И что же? – спросил Владимир Ильич.

– Да ничего… придут, понюхают, перевернут все вверх дном и уйдут…

– Что мы должны сделать, чтобы помочь вам с первых шагов?

– Отыскать мой вагончик…

– Это какой же?

– А у меня на Николаевской дороге всегда стоял вагончик с приборами, которые отмечают в механизмах и изображают графически состояние пути, гнилые шпалы, разошедшиеся рельсы, плохие болты и прочее. Я сам в нем ездил с моими помощниками…

Ну вот мы и знали всегда состояние пути, все как на ладони. Без вагончика значительно трудней и, главное, медленней…

– Надо сейчас же отыскать! – быстро сказал Владимир Ильич и посмотрел на Дзержинского. Тот вышел из кабинета, чтобы дать соответствующее распоряжение.

– Еще что вам будет необходимо?

– Предоставить мне право вызывать всех начальствующих лиц каждой станции с докладом о состоянии их участка, вагонного и паровозного парка, ремонтных мастерских и прочего.

– Конечно, это ваше полное право, – ответил Владимир Ильич.

– Прошу предоставить мне право увольнять и заменять новыми неподходящие кадры, особенно же обращать в первобытное состояние стрелочников, дорожных сторожей и ремонтных рабочих, отрешая их от несоответствующих их знаниям и опытности должностей начальников станций, начальников движения, начальников службы пути, начальников ремонтных мастерских и тому подобных крайне ответственных работ, от которых зависит вся жизнь и деятельность железных дорог.

– Обращать в первобытное состояние! – задумчиво повторил Владимир Ильич. – Хорошо сказано…

Владимир Ильич переглянулся с Дзержинским.

– Этот чрезвычайный вопрос, – сказал он, – вы подробно согласуете с Феликсом Эдмундовичем, который, вероятно, выделит вам помощников для оказания всяческого содействия вам в этом многотрудном деле.

– Вот это прекрасно! Смею заверить вас, Владимир Ильич, – сказал Борисов, – что для меня важно только одно: лишь бы все знали одно дело, лишь бы все были действительно ответственны за свое дело… Личности, положение меня совершенно не интересуют…

– Вот это правильно!.. Это очень хорошо! – сказал Владимир Ильич. – Я уверен, что вы прекрасно договоритесь с Дзержинским и по этому вопросу, который вас так волнует.

В это время мне сообщили, что прибыли четыре инженера.

Владимир Ильич распорядился пригласить их в кабинет.

Вошли четверо молодых инженеров в форменных путейских тужурках. Они недоуменно смотрели на все окружающее.

– Вот рекомендую, – сказал Борисов, называя их по фамилиям. – Работники отличные…

Борисов объяснил им, в чем дело, и предложил быть готовыми к отъезду на завтрашний день.

– Я бы сегодня двинулся, – словно извиняясь, сказал он, обращаясь к Владимиру Ильичу, – да вот жена… – И он поник головой…

Владимир Ильич просил его не спешить, сказал ему, что все будет сделано, что в наших силах, для его больной жены, и что он просит его без всяких стеснений обо всем, что нужно лично ему, сообщать прямо сюда, в Совнарком.

– Благодарю, но спешить надо.

Условившись с Дзержинским, где и когда повидаться, он откланялся и вместе с вызванными инженерами уехал к себе на квартиру в поданном ему автомобиле.

– Оригинальный человек этот «октябрист», – сказал Владимир Ильич, – не скрывает своих правых убеждений, а работать будет.

– Я в этом убежден, – сказал Дзержинский. – Относительно кадров руководящих работников он очень прав… Сведения в ВЧК об этих кадрах просто ужасные. Надо удивляться, как еще действуют наши дороги и ходят поезда и почему они совершенно не стали до сих пор…

– Да, здесь мы должны его решительно поддержать и в самый короткий срок произвести там генеральную чистку, – сказал Владимир Ильич.

Дзержинский уехал в свой новый комиссариат…

Как ни старались врачи помочь больной, но сыпной тиф делал свое дело разрушения и без того подорванного организма. Через четыре дня жена Борисова скончалась.

После похорон он сейчас же выехал со своим небольшим штабом и представителем ВЧК в объезд по железным дорогам, начав с Октябрьской, всюду наводя дисциплину и порядок. Прекрасно зная железнодорожный мир, он вызывал всех начальствующих лиц к своему поезду и тут же у себя в вагоне принимал деловые доклады. Он обнаруживал вопиющие беспорядки и прямые злоупотребления и тут же сменял, заменяя другими, целый ряд лиц.

Так он ревизовал дорогу за дорогой. Кроме пассажирских, стали правильно циркулировать по стране и товарные поезда. Прежде всего, было обращено внимание на узловые станции, на многих из которых все железнодорожное хозяйство было расстроено до крайности, где образовались, а во многих случаях были нарочно образованы колоссальные пробки, которые препятствовали правильному движению, особенно товарных поездов. Самые срочные грузы месяцами пролеживали в пакгаузах, дожидаясь очереди погрузки, и тысячи вагонов простаивали на запасных путях, подвергаясь разграблению. Ф. Э. Дзержинский сейчас же привел в действие весь аппарат ВЧК и направил специальные комиссии на обследование железнодорожных узлов. Результаты первых обследований были ужасающие. Действительность превзошла все предположения, все самые фантастические представления. Белогвардейцы, диверсанты, бандиты и воры подвергали ограблению и станции, и пакгаузы, и груженые товарные вагоны. В Москве были обнаружены специальные тайные коммерческие конторы, которые принимали краденое имущество. Сюда продавались накладные сертификаты на товар, который вывозился с товарных дворов целыми транспортами. Здесь подделывались подписи тех, кого нельзя было купить, или подписи и печати учреждений, которым приходил ценный груз.