Отто Кариус - "Тигры" в грязи.

Мы были также чрезвычайно рады этой награде и хотели сами его поздравить. Как-никак мы тоже внесли свой немалый вклад в его заслуги. Однако прежде чем мы успели вымолвить хоть слово, граф сделал неодобрительный жест:

— Во-первых, новости не являются официальным источником информации. Во-вторых, у меня теперь совсем нет на это времени, и я не желаю, чтобы меня беспокоили!

Адъютант густо покраснел, козырнул и быстро удалился. А полковник повернулся к нам, будто ничего не произошло:

— Позади русских позиций на пути наступления все еще остается подбитый танк «Т-34». Его отчетливо видно на аэрофотоснимке. По моему мнению, он перегородил дорогу и должен быть убран. Для того чтобы это сделать, за вторым «тигром» будет следовать бронетранспортер с саперами. Они взрывом уберут с пути эту развалину. Вы хотите что-то сказать, Кариус?

— Да, господин граф. Перед танком «Т-34» есть траншея, за русскими позициями. Она также отчетливо видна на фотографии. Через эту траншею был перекинут деревянный мост. Потом его убрали. На его месте остался маленький пешеходный мостик. Естественно, наши «тигры» по нему не пройдут. Деревянный мост с маленьким пролетом еще выдержал бы танк, но пешеходный мостик…

Граф прервал меня:

— Вы-то уж переберетесь через эту ничтожную траншею без моста!

— При всем уважении, нет, господин граф. Я знаю этот район с того времени, когда русские еще не продвинулись так далеко и только собирались просочиться через Нарву. В то время я, конечно, тщательно изучал местность. Поэтому, даже если траншея — не препятствие для пехоты, для танков она является таковым…

Граф сунул руки в карманы брюк и посмотрел на меня с интересом. Под его взглядом я на мгновение усомнился в убедительности своего объяснения. У него поднялся вверх уголок рта, и он повторил в своей надменной манере:

— Для танков она является таковым?

Вопрос нельзя было проигнорировать.

Я вышел вперед:

— Вот что я имею в виду, господин граф. Местность вокруг траншеи полностью заболочена. Перебраться через топь без моста совершенно невозможно. Кроме того, вы можете вполне отчетливо видеть на аэрофотоснимке, что траншея срезана таким образом, что у нее крутые края. Это говорит о том, что русские вполне намеренно создали препятствие. Они превратили эту траншею на болотистой местности в противотанковый ров. Совершенно понятно, что это препятствие, и оно умышленно сделано таковым.

Я не скрывал своего мнения, считая долгом перед товарищами высказать свои сомнения. В конце концов, если кому-нибудь доведется застрять в этом проклятом рву, это будет кто-то из нас, а не граф. Я посмотрел ему прямо в глаза «твердо, но не дерзко», как четко предписывает устав.

Полковник вынул правую руку из кармана и провел ею вдоль траншеи на карте. 

— Обратите внимание на это, Кариус, — сказал он дружелюбно. — Если я говорю, что эта траншея не существует для меня в качестве противотанкового рва, значит, она не существует. Мы понимаем друг друга?

За всю свою военную карьеру я никогда не сталкивался с такой элегантной и в то же время безупречной отповедью. Граф Штрахвиц не хотел видеть противотанкового рва, значит, его там не было. Точка, конец дискуссии. Я был настолько ошеломлен этим, что только и мог вымолвить короткое «так точно!».

Все еще улыбаясь в своей язвительной манере, полковник кивнул и продолжил инструктаж. Другие офицеры тоже вступили в разговор и задавали вопросы, ни один из которых не остался без ответа. После встречи, когда никто ничего не сказал вслед за обычным «есть еще вопросы?», граф снова повернулся ко мне:

— Кариус, вы все еще предвидите трудности с траншеей?

— Да, господин граф!

— Ладно, не хочу портить вам праздник. Особенно потому, что сложности тут действительно могут быть. У вас есть предложение?

— Я считаю, что следует подготовить деревянные балки и в нужный момент на бронетранспортере их подвезти к тому месту. Тогда мы сможем перекинуть эти балки через ров, на что не потребуется много времени.

Граф Штрахвиц кивнул:

— Принято! Я позабочусь обо всем необходимом для этого.

Потом он взял свою трость и фуражку и повернулся к выходу. В глубине души у меня почему-то осталось впечатление, что даже полковник не вполне верит в успех только что обсужденного плана, и лично он предпочел бы отменить всю эту затею.

Подготовительные мероприятия были такими же, как и для предыдущих операций под руководством графа. Наши истребители из Ревеля обеспечивали абсолютное превосходство в воздухе. У наших товарищей, пилотировавших пикирующие бомбардировщики «Штука», была трудная задача разрушить главный мост и оба понтонных моста, возведенные русскими через Нарву. Это было необходимо для того, чтобы отрезать пути снабжения для плацдарма и перекрыть пути отхода противника через реку.

Несомненно, план был грандиозным, подготовка блестящей, а организация всего дела превосходной. Несмотря на это, мы полагали, что наши шансы победить невелики. Это казалось нелогичным. Однако не следует забывать, что нам невероятно повезло и у нас было преимущество неожиданности в первых двух операциях Штрахвица. Но никто не осмеливался надеяться на удачу, которая была нам необходима в новой операции. Мы знали, что если на самом деле выйдем к Нарве в соответствии с планом, то окажемся в ловушке, окруженные русскими. У них будет вполне понятное желание удерживать плацдарм любой ценой. Им останется лишь захлопнуть за нами дверь, и никто уже не сможет выйти. Самоходное орудие или танк, вставшие позади нас на дороге, сделают невозможным движение ни вперед, ни назад.

Так что мы ехали обратно в Силламяэ со смешанными чувствами. Мы проинформировали командиров танков о новом плане. Фон Шиллер настаивал на том, чтобы он лично вел передовые подразделения. Я безуспешно пытался его отговорить. Вероятно, он хотел доказать всем нам, что негативное мнение в отношении него было ошибочным. Но каким-то образом ему удалось спасти одну операцию, которая была почти безнадежной. Ни у кого другого такого успеха бы не было. Эта операция стала последней и для него, и для роты.

В соответствии с планом мы прибыли в район сосредоточения ранним утром 19 апреля. Русские все еще вели себя мирно и подозрительно тихо. Мы в любой момент ожидали артиллерийской атаки на нашем участке леса. Русским не составляло труда просматривать его. Они также должны были слышать нас, поскольку местность была довольно ровной. Странно: ничего не происходило, совсем ничего! Эти парни, скорее всего, вооружены до зубов и просто хотят подпустить нас поближе. В этом я был твердо уверен.