«Крот» в генеральских лампасах - Владимир Матвеевич Чиков
— Вы когда должны отбывать в командировку?
От такого неожиданного вопроса Поляков слегка опешил, потом быстро отыграл назад и на вопрос ответил вопросом:
— Если я не ошибаюсь, вы советуете мне более детально изучить план-задание в оставшееся до отъезда время?
Ивашутин был удивлен: именно об этом он и хотел сказать.
— Как это вы угадали? Вы что… магией обладаете?
— Никак нет, — поспешил заверить его Поляков. — Просто интуиция сработала. А она редко когда обманывала меня.
— Для разведчика интуиция очень важна. Особенно при подготовке и проведении вербовочной работы. И вот поэтому я просил бы вас, Дмитрий Федорович, сосредоточить свои усилия на поиске и последующей вербовке надежных и перспективных источников информации. А не таких, как в Бирме. Прямо скажу вам, в Бирме интуиция подвела вас на все сто.
Поляков содрогнулся: «Командир, очевидно, знает или догадывается о моих контактах с цэрэушниками». И с дрожью в голосе спросил:
— В каком смысле она подвела меня?
— В самом прямом. Я имел в виду ваши скороспелые вербовки американцев в Рангуне. Еще неизвестно, кто больше от них пострадал, кто больше получил тогда полезной информации — вы или американцы.
Ивашутин, не отрываясь, исподлобья смотрел на Полякова, выражение лица которого представляло смесь озабоченности, страха и удивления.
— Скорее всего, — тяжело вздохнул генерал, — янки водили вас за нос, а потом, даже не поставив вас в известность, исчезли из вашего поля зрения. Из этого следует, что надо вам менять подходы к подбору кандидатов на вербовку. Тем более из числа ваших партнеров из спецслужб. Не следовало сразу брать их на оперативный контакт. Так, конечно, проще всего. Надо было сделать по-другому: сначала накопить достаточный объем данных на них, проанализировать эти данные и определить, есть ли основания предлагать тому или иному американцу сотрудничество с вами. Вот тут-то и нужно особое чутье, особое умение своевременно распознать, кто нам — друг, а кто — враг. Есть, конечно, и другие способы вербовки — на компрматериалах и на материальной основе. Да что мне говорить вам об этом! Вы — опытный, разведчик, но вот, к сожалению, иногда делаете и досадные промахи. И от этого только снижается результативность вашей работы за кордоном.
Поляков зябко повел плечами и, сделав усилие над собой, деланным, потеплевшим голосом произнес:
— Я согласен с вашими замечаниями и рекомендациями, товарищ генерал армии, и обязательно учту их, работая в Индии.
Начальник ГРУ словно только и ждал этих слов, он посмотрел на часы, мотнул недовольно головой — потратил много времени на беседу, потом поднялся и спросил:
— Так когда вы отбываете в Дели?
— Через два дня.
— Ну хорошо. План-задание вы получите не здесь, а в Индии дипломатической почтой.
Генерал Ивашутин, не выходя из-за стола, протянул Полякову руку, крепко пожал его широкую, холодную ладонь и напоследок сказал всего три слова: «Желаю вам удачи».
Покинув кабинет начальника ГРУ, Поляков почувствовал вдруг легкую боль в висках и сразу же понял, от чего все это: от состоявшейся тяжелой беседы. Перебирая в памяти весь разговор с командиром, он встревожился, вспоминая его двусмысленные фразы: «интуиция подвела вас на все сто»; «и еще неизвестно, кто больше получил полезной информации от ваших контактов — вы или американцы»; «янки водили вас за нос»; «к сожалению, вы делали досадные промахи»… «Что бы это все значило? Намек на то, что нахожусь под подозрением?.. Но тогда зачем было в последние полгода назначать меня и начальником китайского направления, и военным атташе — резидентом в Индию?» — размышлял он по дороге домой. От этих размышлений боль в его висках еще больше усилилась. Особенно тревожила неотвязная, глубинная мысль: «А вдруг решили проверить меня там, в Индии, где я буду чувствовать себя более раскованно, чем в Москве?..»
Подъехав к дому, Поляков немного успокоился, потер ноющие виски, и уже другая мысль начала вытеснять его опасения: «А чего я, собственно говоря, мандражирую-то, у меня же нет никаких оснований подозревать руководство ГРУ в том, что оно в чем-то не доверяет мне». Поразмыслив еще какое-то время, он пришел к выводу, что никто его не подозревает. И уже поднимаясь в лифте в квартиру, он ощутил, что по-прежнему чист и свободен, а вместе с этим ощущением появился и стимул, который был ему нужен, чтобы хорошо сыграть на разведывательном поле в Индии свои прежние две роли — разведчика ГРУ и шпиона ЦРУ США.
Глава пятая
«ДИПЛОМАТ» ИЗ СКОРПИОНОВА ПЛЕМЕНИ
Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу.
Тацит, древнеримский историк
Есть преступление, которое не искупается, — это измена родине.
П. Буаст, французский философ
Советского военного атташе Полякова и его супругу поселили в отдельном доме на территории посольства СССР в Индии. В тот же день его принял посол Николай Михайлович Пегов. Он вкратце охарактеризовал внутриполитическую обстановку в стране и состояние советско-индийских отношений, сообщил, что первое соприкосновение с жизнью в Дели развеивает миф об особом миролюбивом характере индийского народа и о том, что по улицам столицы, Бомбея и Калькутты бродят священные коровы и жрецы в белоснежных одеждах. Что все это далеко не так: индийцы не миролюбивее других народов, жизнь в стране, как и повсюду, жестока к неимущим, чужакам и слабым вообще. У страны не решены проблемы с Китаем, а из-за обострившегося конфликта с Пакистаном не очень складываются отношения и с США.
— Во всех этих проблемах вам надо самому глубоко разобраться, — подчеркнул Пегов, — Основным и приоритетным направлением вашей работы должно стать добывание информации по американской линии. Антиамериканские настроения здесь традиционно сильны. Поэтому я хотел бы вас предостеречь в том, что индийская контрразведка негативно относится к контактам советских граждан с американцами. Особенно с представителями их спецслужб…
Сердце Полякова екнуло.
— Установленная связь с ними, — продолжал посол, — оборачивалась, несмотря на дружественные отношения, серьезными неприятностями. Несколько раз индийцы выдворяли наших соотечественников без объяснения на то причин. И действовали они в этих случаях всегда корректно и в то же время весьма решительно. Наши же протесты против подобных акций, как правило, не принимались во внимание. Я говорю об этом для того, чтобы вы не думали, что административно-полицейский режим в Индии слаб. А еще для того, чтобы вы не чувствовали расслабленности и подходили со всей серьезностью к проведению специфических аспектов ваших деликатных мероприятий… Это во-первых…
Посол сделал паузу, посмотрел в окно, затем перевел взгляд на Полякова и снова в
