Джон Скотт - За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали

Как я много раз говорил Маше, эта психология в некотором смысле напоминала психологию женщин, принадлежавших к аристократическим семьям левого направления до революции. Более того, я уверял ее в том, что если когда-нибудь поедем в Америку, то она сможет убедиться, как много женщин, работающих по своей специальности, сами моют посуду. Маша весьма скептически относилась к тому, что мы когда-нибудь поедем в Америку, и, кроме того, мои аргументы казались ей нелогичными. Она преподавала математику, получала пятьсот рублей в месяц. Вере платили пятьдесят рублей в месяц, что было довольно много. Почему же Маша должна мыть посуду? Такое разделение труда представлялось ей нецелесообразным.

Однако это не создавало никаких затруднений в нашей семейной жизни, так как Вера делала большую часть работы по дому, и, кроме того, когда это по каким-либо причинам было необходимо, Маша всегда сама готовила и стирала. Думаю, что ей иногда это даже нравилось, но она считала это нецелесообразным и неправильным с идеологической точки зрения.

Мы жили счастливо. У нас было столько денег, сколько было нужно, и мы обычно тратили меньше, чем зарабатывали. Наше домашнее хозяйство было хорошо организовано, так как материальное снабжение города в целом улучшилось. Маленькая Элка понемногу взрослела, у нее появился свой характер, и мы с Машей были влюблены, в нее по уши. К тому времени, как родилась ее сестренка, я уже понял, что и она, и Маша, и Элка стали самой важной заботой в моей жизни.

Часть VI

Битва чугуна и стали

Глава I

В начале тридцатых годов усилия Советского Союза были в основном направлены на строительство. По всей стране вырастали новые заводы, шахты и целые отрасли промышленности.

Тем не менее новые комплексы зачастую не могли нормально функционировать. Полуквалифицированные рабочие не умели обращаться с тем сложным оборудованием, которое было установлено. Машины ломались, людей раздавливало, они отравлялись газами и другими химическими веществами, деньги тратились астрономическими суммами. Людей заменяли новыми, пришедшими из деревень, государство восполняло финансовые потери, давая правительственные дотации, тем или иным способом доставались материалы и предметы снабжения.

Начиная с 1935 года основные усилия страны были перенесены из области строительства в сферу производства.

России были необходимы колоссальные количества чугуна, стали и различного оборудования, чтобы удовлетворять растущие потребности страны в товарах повседневного спроса, а также, что не менее важно, Красной Армии, Флота и воздушных сил, которые нуждались в орудиях, военном снаряжении, самолетах, крейсерах и танках. В каждой советской газете, радиопередаче и публичном выступлении подчеркивалась жизненно важная необходимость увеличения выпуска продукции, важность сферы производства.

В Магнитогорске Завенягин начал заниматься проблемой производства чугуна, стали, кокса и руды. Он предоставил своим подчиненным решать вопросы, связанные со строительством. Заработная плата рабочих на производстве стала выше, чем у строителей; печать, снабженческие организации, партийные органы — буквально все занялись вопросами производства. Я уже три года проработал сварщиком на строительстве доменных печей, карабкаясь по стальным конструкциям, и решил перейти работать на производство.

Принятию такого решения способствовало и окончание курса моего обучения в Комвузе. После церемонии вручения диплома местные партийные работники стали настойчиво советовать мне заняться пропагандистской деятельностью. Однако поскольку я не выражал никакого желания ни вступать в члены Коммунистической партии, ни отказываться от своего американского гражданства (а это было обязательным условием для любого человека, чтобы стать партийным работником в Советском Союзе), то партийное начальство сочло необходимым сообщить мне, что партийной работы для меня нет.

Я был очень рад этому. Я многому научился в Комвузе: хорошо знал русский язык, и у меня было ясное представление о теориях Маркса, Ленина, Сталина, на которых, судя по всему, была основана вся социальная и экономическая структура Советского Союза. Я знал все ответы (или, по крайней мере, большинство из них) и мог быстро и четко перечислить все ошибки и подлые поступки троцкистов и нескольких других оппозиционных группировок, что заставляло моих преподавателей с гордостью улыбаться.

Но у меня не было желания становиться профессиональным пропагандистом. Одно дело, когда тебе преподают те предметы, в которые ты не веришь или принимаешь с оговорками, но преподавать эти предметы другим — это совершенно иное дело. Я хотел заниматься науками, которые мог бы воспринимать более плавно, изучать такие дисциплины, которыми я мог бы овладеть и передать мои знания другим без какого-либо чувства интеллектуального лицемерия. Я хотел поступить в учебное заведение, готовящее инженеров. В Магнитогорске было одно такое — Горно-металлургический институт, куда могли поступать только лица, работающие на комбинате.

После многих трудностей Строительный трест принял мое заявление об уходе и разрешил мне уволиться по окончании шестинедельного отпуска. В течение этого времени я старался подыскать себе место в одном из производственных объединений, где мне было бы интересно работать, где я был бы более или менее свободен, чтобы по вечерам заниматься в институте, и где платили бы столько, чтобы хватало на текущие расходы.

Глава II

Два дня я ходил, спотыкаясь, по огромной шахте, где добывали железную руду в количестве, достигавшем пяти миллионов тонн в год, — почти двадцать пять процентов всей добычи железной руды в Советском Союзе[53]. Там работали двадцать пять электровозов, купленных за границей, они тянули современные пятидесятитонные думпкары[54] от места выемки породы к рудодробилке, а оттуда — на агломерационный завод. Я наблюдал за тем, как электрические экскаваторы отгружают руду со скоростью пятьдесят тонн в минуту или же стоят, вытянув свои руки, ожидая, когда приедут пустые грузовики, чтобы начать наполнять их, — это зрелище всегда напоминало мне человека, которого что-то удивило во время еды, и он застыл, так и не донеся вилку до открытого рта.

Шахта показалась мне неподходящим местом для работы. Я пошел обратно к доменным печам, чтобы выяснить, какие возможности имеются там.

До этого мне редко удавалось увидеть что-нибудь, кроме неприглядной стороны работы доменных печей. Нашу строительную бригаду вызывали туда только в случае каких-то неполадок для ремонтных работ.