Тень убийцы. Охота профайлера ФБР на серийного убийцу-расиста - Джон Дуглас
Но для судьи символизм был важен.
– Евреи подвергаются преследованию две тысячи лет. Но независимо от того, что происходит на Ближнем Востоке и в Ирландии, мы должны заявить, что мы не потерпим преступлений против человечности, – сказал судья.
К тому времени, когда в понедельник, 10 февраля 1986 года, в суде округа Дейн начался суд над Франклином по обвинению в убийстве в Мэдисоне, он уже отказался от признания, сделанного в тюрьме двум полицейским. За месяц до этого судья Уильям Бирн отклонил просьбу заключенного замолчать это признание, но разрешил ему защищать себя с помощью адвоката и бывшего государственного общественного защитника Уильяма Олсона.
Передавая дело об убийстве Мэннинга – Швенн в суд округа Дейн, окружной прокурор Хэл Харлоу пояснил, что с имеющимися приговорами Франклин получит право на условно-досрочное освобождение уже в 1990 году, а потому он постарается добиться для него приговора за убийство, гарантирующего, что Франклин никогда не выйдет.
– К моему удивлению, никаких гарантий, что его никогда не выпустят, действительно не было, – сказал прокурор.
Мне не очень нравится сравнивать реальных убийц с вымышленными, но в одном отношении – речь идет не об интеллекте – Франклин напоминал придуманного писателем Томасом Харрисом персонажа Ганнибала Лектера, который тоже как бы отбывал пожизненный срок, но при этом все боялись, что может случиться, если он когда-нибудь выберется из тюрьмы. Франклин тоже зарекомендовал себя исполненной ненависти, эффективной машиной для убийства.
Выступая в качестве собственного адвоката перед собранным исключительно из белых жюри, Франклин настаивал на том, что сфальсифицировал признание, чтобы добиться перевода из тюрьмы Марион, штат Иллинойс, и что получал подробности преступления из газет.
– Я просто хотел добиться временного освобождения от федеральной тюрьмы из-за жестоких условий содержания, – сказал Франклин.
Затем, обращаясь к себе в третьем лице, он заявил:
– Улики и свидетельские показания в этом деле покажут, что ответчик не был исполнителем этого преступления. У них здесь нет дела, кроме признания, а подсудимый заявляет теперь, что это признание ложное.
Он также утверждал, что его пытали, чтобы заставить признаться, что было явно абсурдом для всех, кто слушал кассету.
Зал суда усиленно охранялся, и ноги у Франклина были скованы, хотя присяжные не могли этого видеть, когда он сидел за занавешенным столом защиты. Харлоу включил кассету с признанием, в которой Франклин описывал, как приехал в город под именем Джона Уэсли Хардина, назвав себя так в честь знаменитого стрелка и игрока Дикого Запада, с намерением убить судью Симонсона, но в конечном итоге застрелил молодую пару на автостоянке торгового центра.
Джоанна Карен Томпсон, кассир в Государственном банке Огайо в Колумбусе, идентифицировала Франклина как человека, который 2 августа 1977 года направил ей в лицо револьвер «Магнум-357». Банк лишился тогда двух с половиной тысяч долларов. Теперь она тихонько заплакала, указала на него и сказала: «Это был он».
Франклин описал этот случай в своем признании и охарактеризовал как «конфискацию денег у еврейских банкиров». Ричард Томпсон, эксперт по баллистике, ранее работавший в лаборатории криминалистики штата Висконсин (и не имеющий никакого отношения к кассиру банка Джоанне Томпсон), подтвердил, что пули 38-го калибра, изъятые из тел Мэннинга и Швенн, могли быть выпущены из такого оружия.
Обвинение строилось на серьезных доказательствах. Капитан полиции Мэдисона Ричард Уоллден дал показания о своем телефонном разговоре с Франклином 7 февраля 1984 года. Потом была запись признания, давшая надежду на торжество долгожданного правосудия. Шел четвертый день судебного разбирательства, когда двенадцать присяжных и двое заместителей услышали признание Франклина и его полные ненависти слова.
Выступая с заключительным словом утром в пятницу, 15 февраля, Харлоу назвал убийства «хладнокровной казнью» и добавил: «Подсудимый виновен в ужасном, бессмысленном, ненужном преступлении, преступлении почти ради забавы… Он гордился тем, что сделал. Он хотел об этом говорить. Ему не терпелось этим поделиться». Говоря о записанном признании, Харлоу назвал его «горделивыми воспоминаниями о хорошо выполненной работе».
– Правосудие ждало девять лет, – сказал он. – Я прошу, чтобы оно больше не ждало.
В точности мои мысли.
Присяжные определенно сочли признание правдивым и уже через два часа вынесли приговор по двум пунктам обвинения в убийстве первой степени.
– История подсудимого, история насилия, террора и убийств побуждает этот суд сделать все возможное, чтобы он никогда и никого больше не убил, – констатировал судья Бирн, произнося один за другим два пожизненных приговора, обязательных для отбытия в полном объеме согласно закону штата Висконсин.
Когда он спросил, хочет ли Франклин что-нибудь сказать, Франклин, не выказав эмоций, коротко ответил:
– Нет, ваша честь.
После этого запасной адвокат Олсон выступил с комментариями, которые Санни Шуберт передала для «Висконсин стейт джорнал» и которые показались мне очень проницательными. Олсон сказал, что однажды навестил Франклина в тюрьме без предварительного уведомления.
– Он очень расстроился. Я думал так – парень в тюрьме, что ему делать? Но он очень разозлился, потому что я сломал его график, включавший медитацию, молитвы, физические упражнения и чтение Библии.
Назвав подзащитного «ловким» и с «навыками охотника», Олсон отметил, что у него «не очень хорошо с абстрактным мышлением. В девять-десять лет мы все представляли себя Суперменом или Одиноким рейнджером[17]. Франклин так и не вырос из этих фантазий».
Это правда, но нельзя отрицать, что в криминальных делах Франклин демонстрировал изощренность. Хотя нашлось немало очевидцев, которые вроде бы видели его в мотелях и вблизи места стрельбы, во всех преступлениях, которые ему приписывали или в которых его подозревали, никто на самом деле не видел его с оружием в боевой позиции, как он спускал курок или убивал кого-то. Если бы, как предположил Хэл Харлоу, «ему не захотелось поговорить об этом, оно бы еще долго оставалось под крышкой». Так что на обоих уровнях – действиями и желанием поговорить о них – Франклин решил собственную судьбу.
Вне зала суда Харлоу выступил с таким комментарием:
– Я против смертной казни, но мистер Франклин подвергает мои убеждения суровому испытанию. Мистер Франклин – жалкое существо, которое будет опасно до самой своей смерти.
Глава 16
Хотя список преступлений Джозефа Пола Франклина существенно вырос с тех пор, как я составил его первоначальный профиль, к встрече с ним лицом к лицу я был готов лишь теперь, понаблюдав за поведением моего давнего знакомца за решеткой.
В рамках совместного, Секретной службы и ФБР, исследовательского проекта по изучению личности убийцы мы с Кеном Бейкером, агентом Секретной службы, взяли автомобиль из гаража Бюро и поехали из Куантико в пенитенциарное учреждение Марион, штат Иллинойс. Впервые мы встретились, когда Секретная служба направила Кена для участия в стипендиальной программе для полиции, проводимой ФБР в Куантико. Программа представляла собой девяти-двенадцатимесячный учебный курс по анализу уголовных расследований, включая методику допроса и интервью, следственные
