Шапи Казиев - Имам Шамиль

Не дойдя до Дарго около 12 верст, Граббе, под угрозой полного разгрома, был вынужден повернуть назад. На обратном пути его уже ждали Шамиль и тяжелая расплата за Ахульго. Повторились все ужасы лесного боя, в котором горцы теперь имели явное превосходство.

4 июня остатки отряда вернулись обратно в Герзель-аул, потеряв убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 1800 человек, в том числе 66 офицеров, оставив одно орудие и весь огромный обоз.

Не желая признавать своего поражения, Граббе организовал новую экспедицию, теперь уже в Дагестан. Результаты ее были менее масштабными, но такими же плачевными.

Визит военного министра

Шамиль возвысился чрезвычайно. Слава о его победах облетела весь Кавказ, будоража пока еще «мирных» горцев.

Обескураженный Граббе вернулся в Темир-Хан-Шуру, заперся в крепости и ожидал нового удара — теперь уже из Петербурга. И он не заставил себя ждать.

Терпению императора пришел конец. Лучшие войска и реки денег исчезали в ущельях Кавказа. Общество глухо роптало, а на политической репутации мировой державы зияли прорехи от горских кинжалов. Английская агентура норовила вновь взбунтовать черкесов. Турки мечтали вернуть утраченное влияние, и даже египетский паша строил возмутительные кавказские планы, засылая к Шамилю своих людей с сочувственными письмами.

Положить конец кавказским неурядицам было поручено военному министру светлейшему князю генерал-адъютанту А. Чернышеву.

Ветеран Наполеоновских войн хорошо знал тактику партизанских войн, так как сам прославился блестящими успехами в тылу французских войск и даже занял в 1813 году город Кассель.

Николай I так его ценил, что в день своей коронации возвел в графское достоинство, а вскоре назначил и военным министром.

Учинив тщательнейшую ревизию, Чернышев нашел, что принятая система экспедиций никуда не годится и только подрывает основы прежних завоеваний. Предложить же новую, более эффективную систему командование на Кавказе было не в состоянии. Командиры не успевали за меняющейся обстановкой, восстание в горах набирало невиданную силу, и «закидать горцев шапками», когда не помогали пушки, было уже невозможно. Справедливо рассудив, что «лучше синица в руках, чем журавль в небе», Чернышев решил повременить с военными действиями, пока в Генеральном штабе не выработают новую стратегию. Войскам предписывалось занять оборону и удерживать все, что еще можно было удержать. Олицетворявшие старую систему командиры были смещены. Главнокомандующего на Кавказе генерала от инфантерии Е. Головина заменил генерал от инфантерии А. Нейдгардт. Та же участь постигла и П. Граббе, вместо которого командовать войсками Кавказской линии был назначен генерал-лейтенант В. Гурко.

После возвращения Чернышева был создан особый «Кавказский комитет», который кроме военного планирования принялся за проекты переустройства системы управления на Кавказе. Чернышев полагал, что старая система, введенная еще Ермоловым, пала жертвой мздоимства и злоупотреблений чиновников, превративших Кавказ в изощренный механизм наживы. И что этим административным мошенникам и дела не было до государственных интересов, не говоря уже об интересах горских народов. Именно в разрушении традиционного уклада жизни и неэффективности новых способов управления Чернышев увидел причину бесконечных волнений по всему Кавказу, когда восставала даже бывшая аристократия. Разрушение прежней системы управления, правовой хаос, нарушение традиционных экономических связей, неуважение к традициям и обычаям народов Кавказа, как считал Чернышев, объединили горцев и расчистили путь мюридизму — единственной силе, предлагавшей закон, порядок, свободу и справедливость. Систему правления Шамиля Чернышев объявил республиканской, за которой всем стал мерещиться новый Наполеон.

Комитет предлагал не полагаться только на силу оружия, но начать серьезное изучение истории и культуры народов Кавказа, этнографии и языков, традиций и обычаев, правовых систем.

Было положено начало многочисленным исследованиям и публикациям материалов по истории Кавказа и его народов. Акты Кавказской археографической комиссии, Археолого-этнографические сборники, Сборники материалов для описания местностей и племен Кавказа, переводы Корана и религиозных трактатов, эпоса и фольклора, своды законов и множество других материалов начали систематизироваться в архивах, издаваться в Тифлисе и Петербурге в специальных журналах и обычных газетах. Эти издания стали уникальными источниками сведений о горцах Кавказа.

В Петербурге понимали, что дали Шамилю передышку, но никто не мог предположить, что пока в Генеральном штабе изобретут новую систему покорения горцев, на Кавказе сменится целая историческая эпоха.

«Соединенные штаты Кавказа»

К началу 1843 года имам Шамиль сделался повелителем гор. Власть его распространялась на огромную территорию, равную почти тысяче километров в окружности и населенную полумиллионом человек.

Были еще неподвластные имаму общества, кое-где ощетинились царские гарнизоны, но их покорение или уничтожение было уже вопросом второстепенным. Шамиль думал теперь о будущем всего Кавказа.

Военные успехи требовали политического оформления. На фундаменте, заложенном первыми имамами и многолетним правлением самого Шамиля, предстояло возвести государство свободных людей.

О таком государстве во все века мечтали светлые умы человечества, таковым представлялись древнегреческие полисы, хотя рабство было их основой, к этому призывали ранние христиане, о такой идеальной общине в своем «Городе солнца» грезил, сидя в темнице, Кампанелла, то же обещал в будущем К. Маркс. Однако действительного живого примера справедливого государственного устройства, основанного на абсолютном равенстве и свободе, человеческая цивилизация еще не знала.

Не знал этого и Шамиль, и это было его преимуществом. Зато он ясно сознавал, что история предоставила горцам великий шанс изменить свою трагическую судьбу.

Создание единого и независимого государства горцев было заветной мечтой Шамиля. Но это оказалось весьма непростым делом. В «Соединенные штаты Кавказа» вошли часть Дагестана, почти вся Чечня, отдельные области Северо-Западного Кавказа. И повсюду были самые разные правовые нормы, традиционные предпочтения, интересы и жизненные уклады, которые во многом определялись географическими и природными различиями. Сверх того, фантастическое разнообразие племен и народов, каждый из которых говорил на своем особенном языке и имел к соседям свои претензии по поводу земель, пастбищ и водных ресурсов, бесконечно усложняло и без того трудную задачу их объединения в единое государство с равными правами для всех.