Вадим Эрлихман - Король тёмной стороны. Стивен Кинг в Америке и России

Герой рассказа — писатель, как и Рег Торп из «Баллады о блуждающей пуле». Этому талантливому безумцу пришло в голову, что рассказы за него сочиняет живущий в пишущей машинке форнит — существо вроде эльфа. С тех пор он начал подозревать знакомых, соседей и, естественно, ЦРУ в том, что они хотят украсть форнита, а его самого заразить смертельной болезнью. Чтобы регулярно получать от Торпа новые произведения, его редактор Генри подыгрывает ему, отчего мучается угрызениями совести, постепенно спиваясь (этот процесс описан Кингом со знанием дела). При этом он постепенно заражался манией писателя и под конец почти поверил в эльфов. Правда, в отличие от ненормального Торпа, отдает себе отчет, что его форнит — этакий «муз», двойник его самого (опять эти двойники!). «Беллис был мной, и я был Беллисом».

Однако безумие, как блуждающая пуля, может явиться с самой неожиданной стороны. Торпу показалось — или это случилось на самом деле? — что сын домработницы убил его драгоценного форнита из игрушечного пистолета. В ярости он открыл стрельбу по ребенку, ранил его и свою жену, а потом застрелился. В тот же день пьяный редактор едва не утонул в реке со своей машиной. Через несколько лет он рассказал эту историю другому писателю — тот был здоров и ни в каких форнитов не верил, хотя «часто задумывался над тем, кто подсказывает ему слова, возникающие у него в голове». В рассказе 1984 года Кинг нарисовал для себя три пути — безумие, алкоголизм и нормальная, хоть и скучноватая жизнь. И решительно сделал выбор в пользу третьего варианта.

Рассказ «Короткий путь миссис Тодд» (1981) посвящен хорошо знакомому СК маршруту между Бангором и Западным Мэном. По этому отрезку постоянно ездит Фелия Тодд, одержимая манией укорачивать путь. Ее знакомый, фермер Хомер Бакленд, замечает, что маршрут Фелии пролегает по странным местам — к колесам ее машины прилипают то странные растения, то необычные зубастые твари. Да и сама она меняется и молодеет, становясь похожей на античную богиню. В своих поездках из Касл-Рока в Бангор Фелия находит отдых от скучной домашней жизни с занудой-мужем. В конце концов она пропадает без вести, но через много лет появляется вновь, сияя своей «ужасающей красотой», и увозит постаревшего Хомера, продолжавшего тайно любить ее, в свой таинственный мир. Рассказ лиричный и сказочный, в духе британских легенд о феях, уводящих смертных в иную реальность, где время останавливается или течет вспять. Нечто подобное Кинг мог найти у Йитса, которому, кстати, и принадлежит выражение «ужасающая красота».

Один из лучших рассказов — «Последняя ступенька», в Штатах уже вошедший в школьные хрестоматии. Его герой вспоминает о детстве, когда на отцовской ферме они с младшей сестрой Китти прыгали с высоты в стог сена. Однажды ступенька лестницы сломалась, и сестра повисла на высоте четырехэтажного дома. В считанные минуты Ларри успел перетащить весь стог под лестницу, и Китти не разбилась. А потом наступила взрослая жизнь, брат с сестрой забыли друг о друге, и лишь через много лет он прочитал о ней в газете: «Самоубийство молодой проститутки». С тех пор Ларри лишился сна — он вообразил, что своим детским подвигом внушил сестре обманчивое чувство безопасности и в конечном счете сломал ей жизнь. «Закрывая глаза и впадая в дрему, я снова и снова вижу, как моя Китти с широко раскрытыми темно-синими глазами, прогнувшись и раскинув руки, летит вниз с третьего яруса амбара — Китти, которая всегда верила в то, что внизу окажется стог сена».[52]

В сборнике есть место и фантастике. Рассказ «Долгий джонт» описывает будущее, где люди путешествуют на другие планеты, разлагаясь на атомы. При этом они обязательно должны спать, но герой, непоседливый тинэйджер Рикки, нарушил это условие и в результате очнулся дряхлым полубезумным стариком и тут же попытался выцарапать себе глаза, «которые видели немыслимое на протяжении вечности». Рассказ написан в подражание журналам, которыми Кинг зачитывался в детстве, и не особенно интересен, хотя его научную (точнее, антинаучную) идею писатель воспроизвел потом в повести «Лангольеры». Рассказ «Пляж» описывает высадку космонавтов на пустынной планете и превращение одного из них в «песочного человека».

Два рассказа про молочника можно отнести к жанру черного юмора. В первом молочник Спайк в чудесный летний день развозит клиентам упаковки с молоком и сливками, в которые подмешан яд — такие уж у него шутки. Во втором двое работников прачечной, упившись в стельку, едут мстить тому самому Спайку, который увел у одного из них жену. Но он опережает их, раздавливая их ветхую машину своим грузовиком. Персонажи — типичные «реднеки» из глубинки, с которыми Кинг рос и работал (отсюда и упоминание прачечной). Если в других произведениях они изображаются обычными и, в общем, неплохими людьми, то здесь это человекоподобные создания, живущие по-скотски и так же умирающие. Для Кинга, которому несвойственно осуждать представителей низших классов, такая позиция не слишком обычна. Но для нее есть объяснение — по мнению ряда кинговедов, оба отрывка являются заготовками для ненаписанного романа, в котором молочник должен был стать не просто хулиганом, а очередным вместилищем инфернальных сил Зла.

«Ужасных» историй в сборнике относительно немного. В рассказе «Грузовик дяди Отто» речь снова идет о дьявольской машине, поработившей старого фермера, а потом и убившей его. Его племянник Квентин, он же рассказчик, обнаружил дядю Отто в постели со свечой зажигания во рту и пятью галлонами солярки в желудке. До этого Отто жаловался, что давно сломанный грузовик по ночам подъезжает к дому и вот-вот доберется до него. Племянник-скептик в это не верит, но вспоминает, как в детстве заглянул в кабину грузовика, и ему «показалось, что грузовик сожрет меня заживо. А потом выплюнет в траву нечто изжеванное, с переломанными костями, раздавленное, как тыква, угодившая под колеса».[53] Отчасти грузовик можно считать и орудием справедливой мести — когда-то дядя Отто с его помощью убил своего компаньона Мак-Катчена. Не исключено даже, что больная совесть заставляет фермера видеть в обычной сломанной машине демона, пришедшего по его душу.

Тот же мотив роковой вещи, убивающей своих владельцев, воспроизведен в рассказе «Обезьяна». Как-то в Нью-Йорке Кинг увидел у уличного торговца целую стаю плюшевых обезьян, бьющих в тарелки. Их обманчиво-веселый вид показался писателю зловещим — так родился сюжет о спрятанной на чердаке игрушке, каждый удар тарелок которой означает чью-то смерть. Еще в детстве обезьяна погубила мать Хэла Шелберна и его лучшего друга. Он утопил монстра в колодце, но через много лет тот снова явился в дом и едва не убил сына Хэла — отец еле-еле успел удержать тарелки руками. Наутро вместе с сыном он садится в лодку и топит обезьяну в озере. «На этот раз обезьяна исчезла навсегда. Каким-то образом он знал это наверняка… Но Хэл подумал об отдыхающих, которых он даже не знает. Возможно, мужчина со своим сыном, ловящие большую рыбину. «Попалась, папочка!» — вскрикивает мальчик. «Давай-ка вытащим ее и посмотрим», — говорит отец, и вот из глубины, со свисающими с тарелок водрослями, усмехаясь своей жуткой улыбкой, появляется обезьяна».[54]