Алексей Зотов - Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро

На следующую ночь таким же способом провезли еще две восьмифунтовые пушки и две гаубицы. Непосредственный кризис был преодолен. Эти шесть орудий явились тем, что превращало возможную неудачу в успех. Оставив дивизию Шабрана с остальными пушками, чтобы вынудить крепость к сдаче, остальная часть армии поспешила к Ивреа, которую Ланн занял 22-го, вытеснив из города 3000 австрийцев. Храбрый гарнизон форта Бард продержался до начала июня, и «мы опираемся на авторитет Наполеона, утверждая, что, если проход артиллерии через Бард был бы задержан до падения крепости, все надежды на успех кампании рухнули бы» (Jomini, General Baron A.H., Histoire des Guerres de la Revolution, Paris: 1838, vol. I, p. 247). С похожей ситуацией Бонапарт встречался в предыдущем году у Эль-Ариша на границах Сирии, но форт Бард не задержал его так долго и столь решающе, потому что его сопротивление предвиделось.

К 24 мая 1800 года большая часть сорокатысячной армии уже находилась в долине р. По; другие части были также неподалеку, и получено известие, что отряд Монсея приближается к Сен-Готардскому перевалу. Рискованная игра была выиграна; вся Резервная армия переправилась через Альпы и разумно сосредоточилась на итальянской стороне, не встретив особого сопротивления противника. Моро отбросил австрийцев к Ульму, Массена в Генуе выполнил, по крайней мере, часть предназначенной ему роли, Мелас уже совершил колоссальную ошибку, и первый консул мог свободно обдумывать свой следующий ход.

Второго июня Бонапарт прибыл в Милан. В тот же день Ланн вошел в Павию после форсированного марша вдоль р. По, захватив ценнейшие трофеи в городе. «Каждую минуту мы находим нечто новое, — сообщал он Бонапарту, — вы удивитесь, узнав, что мы обнаружили около 300—400 орудий, осадных и полевых, вместе с лафетами». Некоторые из них были включены в армейский артиллерийский парк, который до сего времени состоял только из шести первоначально имевшихся пушек и еще четырех, захваченных у Ивреа; но вскоре добавились и долгожданные пушки, задержанные осадой форта Бард.

Первый консул оставался в Милане почти неделю, отнюдь не отдыхая, как намекали некоторые критики. Главной его задачей было образование зоны безопасности в междуречье Ольо и Треббия на востоке и юге города с целью оградить Милан от австрийского нападения со стороны Мантуи. Третьего июня генерал Дюэм был отправлен с двумя дивизиями с задачей захватить освященный славой мост Лоди, а на следующий день генералы Мюрат и Буде выступили в Пьяченцу для организации плацдарма на реке По. Одновременно Ланн направился к Бельджози для подготовки второй переправы для дальнейшего движения армии на Страделлу. Пятого июня произошли важные события: получено сообщение о нападении австрийцев на Верчелли. Своевременно перенеслись коммуникации. И в этот же день головные части корпуса Монсея из Рейнской армии Моро, преодолевшие 29 мая перевал Сен-Готард, вошли в Милан и были включены в состав новой дивизии под командой генерала Гарданна. За ними вскоре последовали дивизии Лапуапа и Лоржа. За несколько дней до этого, 1 июня, форт Бард прекратил сопротивление за недостатком продовольствия, при этом высвободилась большая часть артиллерии Резервной армии, которая к 5 июня стала прибывать в Милан. Дивизия Шабрана двинулась к югу в качестве охранения на левом берегу По.

Примерно к этому времени относится автограф Наполеона, хранящийся в Государственном историческом музее Российской Федерации и датируемый маем 1800 г. (ОПИ ГИМ. Ф. 166 (Г.В. Орлов). Оп. 1. Ед. хр. 2. № 93. Л. 131—132). Две строки, написанные рукой Наполеона и заверенные Г Маре, герцогом Бассано, государственным секретарем, скорее всего, представляют собой часть письма, адресованного военному министру, в котором речь идет о боевых операциях, проведенных Моро 21 и 22 мая 1800 г. В приписке, сделанной рукой государственного секретаря к этому редкому документу, значится: «В то время он (Бонапарт. — А. З.) был первым консулом и отмечал даты и боевые действия, предпринятые генералом Моро и взятые из его депеши в период кампании Гогенлинден». Его же рукой написано, что даты 21 и 22 относятся к маю месяцу.

Упоминание кампании Гогенлинден герцогом Бассано навело нас на мысль проверить те же самые даты (21 и 22 число), но относящиеся к концу ноября и декабря 1800 г. Наши исследования не увенчались полным успехом: кампания Гогенлинден началась 26 ноября и закончилась 25 декабря 1800 г., т.е. продолжалась один месяц. 21 и 22 декабря 1800 г. боевые действия не велись или носили локальный характер. Однако возобновление военных действий австрийцами после перемирия, подписанного Моро в Парсдорфе, относится к 22 ноября 1800 года. Запись рукой госсекретаря датируется периодом 1830—1839 гг., то есть сделана минимум через 30 лет после события, о котором идет речь, что может означать неточность или забывчивость герцога Бассано. Возможно также, что в 1830 г. он всю кампанию 1800 г. называл кампанией Гогенлинден (включая и 2-ю итальянскую Наполеона). Последнее обстоятельство на наш взгляд представляется маловероятным, учитывая, что госсекретарь в правительстве первого консула был директором его кабинета, то есть своего рода начальником штаба по гражданским делам, как Бертье — в военной области, а раз так, то все должен был помнить и знать очень хорошо. Вполне вероятно, что в этой записке речь идет о военных действиях, относящихся к 21—22 ноября или декабря 1800 г.

Если же предположить, что эти две строки, несомненно, написанные самим Наполеоном, относятся к действиям Резервной армии при переходе ее через перевал Сен-Готард и относятся к 21 и 22 мая 1800 года, то они, скорее всего, связаны с осадой форта Бард, на что указывает очень похожее слово Bard во второй строке записки. В таком случае данный документ не имеет никакого отношения к генералу Моро.

Приведенные в приложении к этой книге несколько писем известных французских генералов, относящихся к периоду перехода Резервной армии через Альпийские перевалы в мае 1800 г., поражают не только лаконичностью стиля и точностью исполнения приказов главнокомандующего, но и захватывают читателя (владеющего французским языком) удивительной атмосферой военного времени той эпохи.

Тем временем австрийский главнокомандующий назначил сборным пунктом для своей армии укрепленный город Алессандрию. Болотистые низменности, пересеченные множеством речек и ручьев, делали этот город, при тогдашнем состоянии артиллерии, почти такой же неприступной крепостью, как Мантуя. Сосредоточив там свои силы, Мелас принял энергичное решение прорваться сквозь центр французской армии. Одновременно Массена, оборонявшийся с геройским упорством до последней возможности в Генуе, был вынужден начать переговоры о сдаче. Если бы он продержался еще три дня, Отту пришлось бы снять осаду и спешить на соединение с Меласом, ввиду решительного сражения, в момент которого австрийцам надлежало во что бы то ни стало прорваться сквозь неприятеля, отрезавшего им сообщения с Австрией. При таких обстоятельствах Массена без труда выговорил себе очень выгодную капитуляцию и 4 июня выступил из Генуи на соединение с Сюше, без всякого обязательства не сражаться с австрийцами. Два дня спустя Отт оставил позиции у Генуи и направился к сборному пункту своей армии. 12 июня он соединился с Меласом в Алессандрии, что представлялось с точки зрения стратегических соображений первого консула вполне естественным. Главная ставка французской армии находилась под Страделлой, когда туда 11 июня прибыл Дезе, вызванный Бонапартом из Египта. Он сразу же был назначен командиром одного из трех корпусов. Двумя другими командовали Ланн и Виктор.