Лучано Паваротти - Мой мир

В те годы, когда я только начинал следить за скачками, у меня появилось много друзей в мире конного спорта. Один из них — Генри Коллинз, глава Национальной ассоциации конных шоу в Нью-Йорке. Это чудесный человек, который знает все, что можно знать о конных соревнованиях, особенно о преодолении препятствий. Генри давал мне множество советов и оказался очень полезен, когда я попытался проводить шоу сам. Даже находясь на гастролях и разъезжая по свету, я всегда поддерживаю с ним связь, чтобы обсудить планы следующего шоу и узнать, что нового в мире конного спорта.

Международное конное шоу Паваротти — проект грандиозный. Задумывая его, я сначала не представлял его масштабов. Для большинства организаторов проведение ежегодного конноспортивного шоу — это работа целого года. Было важно оповестить весь мир, что эти новые соревнования будут проводиться каждый год. Сделать это было нетрудно, так как я хорошо известен не только в мире конного спорта. Средства массовой информации неизменно проявляли интерес к оперному певцу, занимающемуся устройством конных шоу, и широко освещали это событие. Появилась корпорация спонсоров, на основе которой мы создали у себя постоянный орган — «Клуб Европа».

Но для организации шоу гораздо важнее, чем внимание прессы, были деньги: конноспортивные соревнования — мероприятие дорогостоящее. Для того чтобы достать средства, нужно было заинтересовать бизнесменов оказать нам материальную поддержку в обмен на рекламу. Гораздо легче было привлечь тех бизнесменов, которые интересуются лошадьми. И тут нам повезло: оказалось, что многие бизнесмены, как и я, без ума от лошадей.

Недалеко от Модены, в городе Парме есть компания «Пармалат» (сейчас это уже крупная международная компания) по производству молока, которое сохраняется в течение шести месяцев (его можно просто хранить в шкафу — необязательно в холодильнике). Руководство компании «Пармалат» нуждалось в рекламе по всему миру и с радостью нас поддержало.

В Болонье мы нашли еще одного крупного спонсора — фирму А. Тестони, производящую высококачественную кожу. Эта фирма расширяется и скоро будет столь же известна, как «Джуччи» или «Гермес». Им нужна была реклама, и они оказали нам щедрую финансовую поддержку. Как представитель компании с нами сотрудничала привлекательная молодая женщина Сильвия Галли. Она поразила меня оригинальностью мышления и организаторскими способностями. Позже я предложил ей стать постоянным директором-распорядителем Международного конного шоу Паваротти. Муж Сильвии — ветеринар, и она прекрасно разбиралась в лошадях.

Искать спонсоров и находить деньги было новым делом для меня. Но оказалось, что это у меня получалось совсем неплохо. Как-то в беседе Генри Коллинз сказал:

— Лучано, я уже давно зарабатываю деньги на конном спорте. Как тебе удается получать больше меня? Что ты делаешь такого, чего не делаю я?

— Ответ простой — я пою.

— Может, мне тоже начать петь?

— Это не совсем то.

— Откуда ты знаешь, умею я петь или нет?

— Ну, это-то ясно уже по тому, как ты говоришь, — сказал я.

Другая причина, объясняющая мой успех в денежных делах, в том, что в обмен на участие спонсоров я обещаю им свою поддержку. Например, когда компания А. Тестони по производству обуви и кожаных изделий недавно открывала свой магазин на Пятой авеню в Нью-Йорке, я с радостью пришел на церемонию открытия, чтобы выразить свою благодарность за помощь в моем деле по проведению конного шоу. Сотрудники «Пармалат» просили сделать для них рекламную передачу. Они выпускают очень хороший продукт, и я был рад отблагодарить их за щедрость при организации конных соревнований.

Оставшись без помощи мексиканцев, опытных в организации конноспортивных соревнований, я нуждался в человеке, который бы взял на себя их проведение. Генри Коллинз усиленно рекомендовал мне одного англичанина — Раймонда Брукс-Ворда, известного среди любителей лошадей. Он устраивал все конноспортивные состязания в Англии и особенно много делал для принцессы Анны, которая, как известно, интересуется конным спортом. Я познакомился с ним. Раймонд пришелся мне по душе. Наши мнения совпадали по многим вопросам, особенно когда речь шла о лошадях, и мы прекрасно понимали друг друга. Я настолько доверял Раймонду во всем, что мог опять целиком посвятить себя пению в опере.

Так как раньше мне не приходилось работать с Раймондом и чтобы быть уверенным, что шоу в Модене пройдет гладко, я попросил Генри Коллинза, хорошо знавшего Раймонда и имевшего с ним общие дела, все-таки проследить за всем. Тем более что с самого начала Генри занимался моим конным шоу и хорошо представлял себе, каким бы я хотел его видеть. Генри почти каждый день звонил из Нью-Йорка в Лондон Раймонду Брукс-Ворду, я же в свою очередь часто связывался с Генри, где бы ни находился. Таким образом, мы трое поддерживали постоянную связь.

В августе, когда до начала шоу оставалось около пяти недель, а я наслаждался отдыхом в Италии, вдруг раздался звонок из Англии и мне сообщили ужасную новость: неожиданно умер Раймонд. Он ехал на лошади к дому принцессы Анны и упал замертво — умер от инфаркта. Эта новость была ужасна. Я был просто убит. Раймонд был таким чудесным человеком.

Я заволновался из-за моего шоу — оставался всего месяц до его начала. Кто же будет теперь этим заниматься? Позвонил в Нью-Йорк Генри. Был уик-энд, и Генри отдыхал в своем загородном доме. Заикаясь, я смог только сказать: «Он умер, он умер, он умер». Я был так убит этой вестью, что даже не сказал Генри, кто именно умер. Но, наконец, назвал имя Раймонда.

Генри — удивительный человек! Он сразу же стал звонить, чтобы узнать, что же произошло. Он позвонил в дом принцессы Анны, и ему сообщили печальные подробности. Но это мало что добавило к тому, что мы уже знали: внезапный сердечный приступ. Генри, как и я, очень беспокоился о предстоящем шоу в Модене. Но вскоре он позвонил мне и сообщил обнадеживающие новости. Сын Раймонда, Найджел, работал вместе с отцом и, по сути дела, выполнял большую часть работы по организации шоу. Он был хорошо знаком с этим делом и поэтому согласился занять место отца.

Все уладилось. Найджел отлично справился со всем, и соревнования, как я и надеялся, прошли гладко. На их открытии мы вспомнили Раймонда и отдали ему должное. Но лучшей данью его памяти был успех самого шоу. Неожиданная смерть Раймонда несколько омрачила наш праздник. Нечто подобное бывает и в опере — сотни людей здесь зависят друг от друга, но оказывается, что зависят они от нескольких человек — солистов. И если кто-то из этих главных участников заболевает, попадает в аварию или умирает, это оборачивается несчастьем для остальных. Иногда я сам заболевал во время работы, и это отражалось на результатах труда других. Теперь же и я испытал то, что иногда переживают импресарио.