Александр Золототрубов - Буденный

— Ваше превосходительство, красные! Конница! Большая колонна!..

— Идите к черту! — рассердился генерал. — Вам всюду мерещатся красные. Это наши идут от Агаймана. Поручик, коня! Посмотрим, что за красные!

Кутепов во главе конвоя двинулся навстречу… штабу нашей 4-й кавдивизии. «Убедившись, что невозможное возможно для красной конницы, Кутепов стремительно бежал на станцию Рыково, постыдно бросив свою пешую свиту из нескольких офицеров, которые и были захвачены нашими передовыми частями. Станция Ново-Алексеевка в 13 часов была занята частями 1-й кавбригады без выстрела, так как бывшие на станции военные приняли нас за своих, только группа офицеров, заняв пакгауз, отчаянно сопротивлялась, но была полностью уничтожена… На станции Алексеевка захвачено 6 паровозов, до 310 вагонов, нагруженных авиачастями с мастерскими, 3 легких орудия, много пулеметов, винтовочных патронов, 16 вагонов снарядов; всякая связь противника была уничтожена, взорван путь во многих местах» — так сообщала оперативная сводка Первой Конной армии от 1 ноября 1920 года. В плен попала не только вся свита генерала Кутепова, но и председатель военно-судной части Врангеля генерал Морель. Однако вскоре обстановка изменилась. Если Ново-Алексеевкой бойцы овладели с ходу, то за станцию Сальково развернулась целая баталия. Станцию обороняли около двух тысяч белогвардейцев с четырьмя бронепоездами. В несколько рядов она была окружена окопами и проволочными заграждениями. И все же конармейцы спешились и, как это часто бывало и на польском фронте, выбили врага из окопов, опрокинули его, овладев станцией. А когда пал Геническ, Буденный, глядя на Ворошилова, довольно сказал:

— Все, кажется, теперь белогвардейцам в Крым не пробиться.

В Геническе враг оставил не один миллион пудов зерна, награбленного у крестьян северной Таврии и приготовленного к отправке за границу. Штаб наладил охрану хлеба. В городе была восстановлена Советская власть.

Несмотря на превосходство противника в живой силе и технике, дивизиям Первой Конной армии удалось потеснить врага. Вот как характеризует сам Врангель в своих записках положение под Сальковом в ночь с 29 на 20 октября, когда уже наметилось движение южной группы Конной армии к Сальковскому перешейку: «1-я Конная армия красных всей своей массой двинулась в тыл к нашим армиям, стремясь отрезать их от Крыма. Между тем генерал Кутепов медлил. В течение целого дня 29 октября он продолжал оставаться в районе Серогоз. Я по радио передал ему приказание спешно двигаться к Салькову, стремясь прижать прорвавшегося противника к Сивашу. Однако было ясно, что противник успеет подойти к перешейку прежде, нежели части генерала Кутепова туда прибудут. Противник двигался беспрепятственно, и ожидать его в районе Салькова можно было к вечеру 30-го. Укрепленная позиция, прикрывшая выход из Крыма, была занята лишь слабыми караульными командами. Красные части с налета легко могли захватить Сальковские дефиле, прервав всякую связь Крыма с армией. Необходимо было спешно занять дефиле войсками. Генералу Абрамову я послал приказание в ночь с 29-го на 30-е направить к Салькову под прикрытием бронепоездов сосредоточенную в Мелитополе 7-ю пехотную дивизию…» Далее Врангель сетует на железную дорогу: она, мол, была забита, а тут еще морозы достигли двадцати градусов, водокачки замерзли, и поезда не могли дальше двигаться. Словом, все эшелоны врага застряли в пути. Наступили жуткие часы, признается Врангель, под рукой у него войск не было, доступ в Крым для противника был открыт. В сумерках передовые части красной конницы подошли к Салькову и завязали перестрелку с белогвардейцами.

Справедливости ради следует отметить, что Врангель пишет правдиво, он не боится признать того факта, что, командуя войсками, не сумел вовремя разгадать замысел командования Первой Конной армии, поэтому и не смог должным образом организовать оборону. Убедившись, что враг растерян, Буденный отдал приказ начдивам решительно идти вперед.

30 октября войска Южного фронта добились успеха: Врангелю так и не удалось остановить наступление Красной Армии, нанести сколь-нибудь сильные ответные удары. У него остался один выход — отходить в Крым, за перешейки, прикрыться ими, ибо вести бои с красными войсками на степных просторах северной Таврии было опасно. И «черный барон» дал приказ своим войскам отступать в Крым. Перекоп уже закрыт, и вся масса белогвардейских войск двинулась к чонгарским позициям, куда выходила Первая Конная армия. Ей одной предстояло выдержать сильный натиск врага. «Выстоим ли?» — думал Буденный. Он мог бы связаться с командармом Второй Конной армии и попросить поддержать его. Но противнику удалось сковать действия этой армии.

Таким образом, только Первой Конной армии было предназначено сдерживать наступающего противника.

Командарм Второй Конной не сумел использовать пехоту и, по существу, уклонился от поставленной командованием фронта задачи. «Было еще время исправить ошибку, — отмечал позже Буденный, анализируя действия командарма 2-й Конной Миронова. — Армия могла, продвинувшись к югу всего на 20–25 километров, вклиниться между мелитопольской и серогозской группировками врага (между ними оставался разрыв в 35 километров), нанести первый удар по тылам, а второй — во фланг, что поставило бы противника в катастрофическое положение. Но время было упущено, и главные силы ударной группы генерала Кутепова обрушились на Первую Конную, которая в упорных боях с превосходящим по силам противником несла большие потери».

Командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе строго предупредил Миронова: «Обращаю ваше внимание на отсутствие должной энергии и решительности в действиях вашей конницы. Вместо того чтобы согласно моему приказу (приказ № 002 от 26 октября 1920 года. — А. 3.), стянувшись в общую ударную массу, стремительно броситься в район Серогозы, Калашинская, главная масса ее весь день 30 октября пассивно провела в районе Б. Белозерка, отбивая атаку двух конных полков противника, явно имевшую цель прикрыть отход главных сил. Этим же непростительным бездействием не была дана своевременная помощь частям 1-й Конармии, вынужденным в районе Агайман выдерживать бой, не давший решающих результатов, с главной массой конницы противника».

Войска Врангеля между тем откатывались назад, в Крым. На Первую Конную легла вся тяжесть борьбы с большими силами белогвардейцев. На 11-ю кавдивизию враг бросил танки. Молодые солдаты 1-й бригады дрогнули. И тогда в атаку их повели начдив Ф. М. Морозов и комиссар дивизии П. В. Бахтуров. Оба героически погибли в бою. Но враг был смят, разбит и отброшен. Командование дивизией принял на себя командир 24-го кавполка В. В. Коробков, он тут же повел людей в атаку. Белогвардейцев удалось отбросить. Несколько бойцов спешились и связками гранат подорвали врангелевские танки.