Овидий Горчаков - Он же капрал Вудсток

Выехав за опушку леса, откуда виднелись крыши деревни Бялоблоты, Олег огляделся и мягко остановил машину. Димка снял повязку — чистую байковую портянку — с глаз обер-ефрейтора СА.

— Садись за руль, Фриц! — сказал Димка на своем корявом, но бойком немецком языке, который он изучил за два с половиной года в оккупированном Минске. — Дальше машину поведешь ты. И помни — никакой самодеятельности. Бефель ист бефель: приказ есть приказ.

— Яволь! — глухо, но с чувством проговорил, пересаживаясь на место водителя, обер-ефрейтор. — Все будет сделано, майне херрен!.. Вы будете довольны мной.

На первых немцев напоролись через десять минут: к Бялоблотскому лесу со скоростью восемьдесят километров в час мчался кортеж автомобилей с автоматчиками-мотоциклистами и броневиков. Олег даже встретился глазами с эсэсовцем-мотоциклистом и почувствовал, как по позвонкам, как по клавишам, пробежали ледяные пальцы…

— Те, которые нам нужны? — негромко спросил Олег, когда моторизованная кавалькада скрылась в пыли.

— Ракетчики, — ответил Димка, глядя не в заднее окно, а в зеркальце водителя. — Я запомнил номера.

Два броневика, «хорьх» с желтыми фарами, штабные «мерседесы» с желтым слоном… Старые знакомые…

— Сбавьте скорость до шестидесяти! — приказал Димка штурмовику.

В какой-то немецкой деревне проехали мимо маршировавшего взвода фольксштурма в рыже-зеленых мундирах и с нарукавными повязками с имперским орлом и надписью «Дойче Фольксштурм». Гитлеровцы лет шестнадцати-семнадцати и пожилые немцы, пузатые и седые, шли нестройными рядами. Бауэрнфюреры, ставшие взводными и ротными командирами фольксштурма, с любопытством озирались на пассажиров в знакомом «опеле».

— Ба! — говорили они друг другу. — Да это же Фриц, денщик нашего шефа. Говорят, штурмфюрер куда-то бежал, испугавшись Иванов, а Фриц возит на его машине каких-то фельджандармов! Идет, видно, следствие. Ну и дела!

— Отставить разговоры в строю! — грозно крикнул фальцетом командир взвода — молоденький прыщавый унтербаннфюрер из «Гитлерютенда». — Айн, цвай, драй, линкс, айн, цвай, драй, линкс!..

Когда Фриц пересек шоссе Познань — Бромберг, Димка приказал ему остановить «опель» в небольшом еловом перелеске за большим рекламным щитом с надписью: «Покупайте бензин и масло фирмы „Лойна!“». Выйдя из машины, Димка вернулся на шоссе, чтобы убедиться, что с шоссе не видно «опеля». Затем, приглядевшись к следам протекторов на шоссе и на съезде к грейдерной дороге, которая вела к Бялоблотам, без труда установил, что кортеж ракетчиков приехал с севера.

Теперь началось долгое ожидание. Дьявольски томительное ожидание. Раза два-три проезжали машины, и тогда Фриц по команде Попова выходил и, подняв капот, делал вид, что копается в моторе.

— Господин офицер разрешит мне обратиться к нему? — нарушил молчание Фриц, согласно закону прусской армии адресуясь к Димке в третьем лице.

— Валяй! — сказал Попов.

— Я не знаю, кто вы и куда мы едем, но хочу заверить вас, что я очень ценю свою жизнь и поэтому сделаю всё, что вы пожелаете.

— Это все?

— Яволь!

— Вы мудры как Бисмарк, Фриц.

Примерно через час над дорогой, на высоте около двухсот метров, держа путь строго на север, пролетел «физелер». Еще через двадцать минут на шоссе Позен — Бромберг выехал кортеж ракетчиков. Он повернул на север и понесся по шоссе со скоростью восемьдесят километров в час. Тут же из-за рекламного щита на обочине шоссе вынырнул черный «опель-капитан» с двумя фельджандармами и роттенфюрером СА за рулем и пристроился в кильватер, держась, однако, на почтительном расстоянии. Димка успел забинтовать Олегу нижнюю часть лица: Олег совсем плохо, что называется, ни в зуб ногой «шпрехал» по-немецки, знал всего несколько ругательств вроде «доннер веттер нох маль» и в душе проклинал себя за упорную неуспеваемость по предмету, который вела ненавидимая им «немка» в школе.

Черный «опель-капитан» несся за ракетчиками. Стрелка спидометра подрагивала под цифрой 80. Олег зорко смотрел вперед, Димка — назад. Одновременно Димка поглядывал то на спидометр, то на разостланную на заднем сиденье карту автомобильных дорог Восточной Германии, то на проносящиеся мимо аккуратные дорожные указатели и километровые столбы.

Олег, в прошлом партизан и диверсант, впервые открыто ехал по немецкому автобану. На заданиях в Белоруссии и Польше он видел немецкие машины лишь в прицеле своего ППШ или РПД, видел их пылающими, изрешеченными пулями. Теперь же навстречу мчались и мирно проносились мимо некамуфлированные «адлеры», «опели», «мерседесы», «бюссинги», чьи пассажиры не обращали никакого внимания на фельджандармов в черном «опель-капитане». Олег провожал их глазами, не поворачивая головы, со жгучим интересом, с. волнением разглядывал проносившиеся мимо чистенькие городки и деревни с кирками, ратушами и пивными. Вот будет о чем рассказать ребятам в Бялоблотском лесу, родная опушка которого оставалась далеко позади. Пусть теперь Женька Кульчицкий позавидует ему и Димке. Женька просился на эту операцию, но Домбровский наотрез отказал ему: «Кто же без тебя доведет до конца дело с Велепольским?!»

И Олег и Димка Попов больше всего в этом рискованном вояже страшились проверки документов. Поэтому трижды, завидев впереди полосатые шлагбаумы и будки контрольно-пропускных пунктов перед въездом в большие населенные пункты: города Гнезен (Гнезно), Хохензальц (Иновроцлав) и Бромберг (Быдгощ), они заставляли Фрица объезжать эти опасные посты фельд-жандармерии и полиции. К счастью, охрана двух больших мостов — на реках Нотец и Варта — не задержала их. Выручила форма и пропуск за ветровым стеклом. Благополучно проскочили они и через железную дорогу.

Раз, бешено сигналя клаксоном и сиреной, их обогнал на сумасшедшей скорости черный «мерседес-бенц» с пуленепроницаемыми голубоватыми стеклами.

Услышав эти сигналы, Димка и Олег отвели предохранители своих автоматов, но потом с облегчением увидели на крыле восьмицилиндрового «мерседеса» флажок СС-группенфюрера: черный флажок со сдвоенными белыми «блитцами» — молниями. Не станет же эсэсовский генерал-лейтенант самолично гоняться за разведчиками из Бялоблотского леса! Не генеральское это дело.

Мчались мимо закрытых костелов и заколоченных изб в убогих польских деревушках, чьих жителей немцы вот уже несколько лет, как выселили на восток, в генерал-губернаторство. Земля вся перешла к бауэрам. Они давно уже убрали с полей рожь, картофель, сахарную свеклу.

На одном перекрестке их пытались остановить две смазливые блондинки-связисточки, но, увидев в машине фельджандармов, эти валькирии в новеньких с иголочки мундирчиках испуганно опустили наманикюренные руки.