Клара Лучко - Я - счастливый человек

«По итогам социологического опроса, — говорится в письме, — проведенного «Российской газетой» в 1997 году, «Цыган» вошел в число ста лучших фильмов за всю историю отечественного кинематографа, а по числу демонстраций по каналам телевидения России занял первое место».

И люди, приезжающие на отдых в донские края, спрашивают:

— А где проходили съемки «Цыгана»?

Я пожелала успеха энтузиастам и решила, что, как только будет воссоздан курень Клавдии, пошлю им то старинное настенное зеркало, которое после съемок мне подарила хозяйка дома.

Однажды в день моего рождения группа актеров вышла на сцену и спела шуточные куплеты:

Ой, цветет калина,

Что же мы грустны?Мы в одну дивчинуХором влюблены.И как знак признаньяКрасоты твоейБросили цыганеВоровать коней.За цыган спасибоВзгляду твоему,Есть без них в РоссииВоровать кому…Пусть проходят годы,Облетает цвет,А любовь народаНе проходит! Нет!

Моя тетя Маруся и мой друг Анатолий Ромашин

Как‑то на глаза мне попалась повесть Галины Поповой «Тетя Маруся». Я ее прочитала и чем больше думала о ней, тем больше представляла себя в роли тети Маруси.

У нее в роддоме погиб ребенок, а у соседки по палате не было молока. И тетя Маруся, по своей русской жалости, выкормила чужого ребенка.

Всю свою жизнь она посвятила этому мальчику Пете, а когда он вырос и женился, то приняла на себя и заботы о его детях. Но тут неожиданно к тете Марусе пришла поздняя любовь…

Когда старший сын Пети понял, что она страдает, он сказал:

— У тебя должна быть личная жизнь! Я знаю, ты уйдешь от нас, но, пожалуйста, никому не говори об этом. Потому что моего братика заберут в детский дом, а я этого не хочу. Я брошу учебу, пойду на работу. Младшего брата вытяну, он закончит школу, а я потом и сам доучусь… Только никому не говори, что ты уходишь от нас.

И тетя Маруся ответила:

— Ты что… как это я вас оставлю?

И не оставила.

Эта женщина совершила подвиг. Она работала вахтером, убирала квартиры, чтобы накормить своих воспитанников. И осталась им верна — она не променяла чужих детей даже на свое счастье.

Мне казалось, что знаю тетю Марусю всю жизнь. Я думала о том, что такая картина была бы нужна. Потому что очень много на Руси таких женщин, как эта Маруся, и не меньше тех, кто нуждается в тепле и ласке.

В это время ко мне пришел корреспондент журнала «Советский экран». И, конечно, задал традиционный вопрос:

— Что бы вы хотели сейчас сыграть?

— Я прочитала повесть Галины Поповой «Тетя Маруся». Если бы кто‑то взялся за картину по этой повести, я была бы счастлива сыграть тетю Марусю.

Проходит время, раздается телефонный звонок:

— Клара Степановна, я написал сценарий «Тетя Маруся».

Я обрадовалась, но спрашиваю:

— А почему вы мне звоните?

— Я прочитал в журнале, что вы очень хотели сыграть эту роль. И написал сценарий.

— А вы что, сценарист?

— Нет. Я музыкант.

У меня сердце упало. Конечно, я прочитала сценарий и поняла, что музыкант не знает простых законов сценарного дела.

Вскоре я познакомилась с Галиной Поповой, и мы с ней подружились. Я уговорила ее написать сценарий.

Когда он был готов, его включили в план Белорусской студии. В приказе было написано, что картина ставится для Клары Лучко, исполнительницы главной роли.

Я была счастлива. Теперь самое важное для меня было придумать характер, потому что просто так играть события жизни трудно. Ну, профессионально, ну, взволнованно, глубоко, но — должен быть характер.

Я долго искала, мучилась, и вдруг вспомнила Полтаву моего детства. Далекое и светлое время.

Я вспомнила тетю Юлю, которая жила у нас во дворе. Смолоду она была красавицей, и все женщины обсуждали, как тетя Юля влюбилась в летчика. Она совершенно преобразилась, светилась от счастья. Сыграли свадьбу. Она родила сына Мишу. А потом — что‑то не заладилось… Летчик уехал, а она осталась одна с ребенком. Через несколько лет сын умер…

Тетя Юля была замечательной портнихой. Она всех обшивала в нашем дворе. Самые нарядные платья в студенческие годы шила для меня тетя Юля.

Она пришла в детский дом и сказала, что хочет научить девочек кройке и шитью. Многие ее воспитанницы стали портнихами. Особенно тетя Юля привязалась к одной девочке, и, когда та подросла, тетя Юля взяла ее к себе, заботилась о ней, сшила ей подвенечное платье, выдала замуж и проводила молодых в Сибирь.

Без тети Юли во дворе никто не мог обойтись. Кому‑то надо было, чтоб покормили ребенка после школы. Кому‑то — купить хлеб или лекарства: она и в аптеку сходит, и за больным присмотрит…

Двор на Украине в те годы был больше, чем двор. Там стояли скамейки, могли и раскладушку принести. По вечерам женщины собирались посудачить, обменяться новостями. Они знали, что происходит в каждой семье. Кого‑то осуждали, за кого‑то радовались.

Шли годы, тетя Юля старела и стала болеть. Она лежала дома с высокой температурой. Никто из соседей о ней не вспомнил. Телефона, естественно, у нее не было. Отчаявшись, она написала записку: «У меня высокая температура. Вызовите врача». Фамилия и адрес… И выбросила записку в форточку. Это же первый этаж — может, кто найдет, прочитает и поможет.

Записку нашли через два дня, но уже никто не мог ей помочь…

Чем чаще я вспоминала тетю Юлю, тем больше мне казалось, что они с тетей Марусей похожи. Ведь тетя Юля тоже ни от кого ничего не требовала. Ей говорили: «Ну как же так… на чужих детей ты все время работаешь, о себе не думаешь…» Но она считала это естественным.

Теперь я знала, почему тетя Маруся должна поступить именно так, а не иначе. Это уже было во мне: ведь тетя Юля — это мое детство.

Когда двухсерийный фильм «Тетя Маруся» показали на телеэкране, я получила сотни писем. Как ни странно, добрая их половина была написана детьми. И еще много писем пришло от одиноких женщин, у них никогда не было детей. Они писали о том, что если бы посмотрели картину раньше, то, может быть, попытались бы изменить свою жизнь.

Среди откликнувшихся было немало воспитанников детских домов да еще тех, чьи семьи принято считать неблагополучными. Этим детям не хватало ласки, тепла, доброго совета. А когда одна девочка написала: «Я смотрела фильм несколько раз. Вы мне очень нравитесь, у вас добрые глаза и ласковые руки», — я поняла, что мои старания не напрасны.

Во время работы над картиной у меня были прекрасные партнеры. Римма Маркова играла Марусину подругу — наставницу. У нас с Риммой совершенно разные характеры, и для картины это стало находкой. Она как бы дополняла меня. Она наставляла, помогала. Я к ней приходила как к старшей сестре. Потому что у меня ведь тоже никого не было.