Амурные увлечения вождей - Василий Владимирович Веденеев
Второй женой «верного ленинца и продолжателя дела вождя мирового пролетариата» стала дочь одного из функционеров большевистской партии Надежда Аллилуева. С ней Иосиф Виссарионович был давно знаком, но женился только вскоре после революции, и жена была значительно моложе его. Надежда подарила Сталину дочь Светлану и сына Василия – впоследствии генерала авиации и заключенного Владимирского централа.
В ноябре 1932 г. Надежда Аллилуева застрелилась. Тайна ее смерти до сего времени остается неразгаданной, и существует множество версий относительно гибели второй жены всесильного советского диктатора.
Овдовев во второй раз, Сталин не перестал интересоваться женщинами, хотя это всегда тщательно скрывалось советской пропагандой. Да и сам вождь никогда не афишировал своих интимных связей. Ряд отечественных историков считают, что с 1938 по 1953 г. Иосиф Виссарионович состоял в тайной интимной связи с известной летчицей из Грузии Рузадан Пачкорией. Впрочем, сейчас это имя практически никому ничего не говорит.
Другие отечественные и западные исследователи биографии Сталина называют имена иных женщин, с которыми у вождя были интимные отношения на протяжении достаточно долгого времени. Среди них Роза Каганович – вождь никогда не считался с чувствами даже близких, преданных ему душой и телом подручных, – Наталья Шпиллер, Валентина Истомина, Ольга Лепешинская, Бронислава Златогорова, Валерия Барсова, Вера Давыдова и многие другие.
По данным некоторых экспертов, «вождь всех народов» в предреволюционный период, когда еще не имел возможности овладеть практически любой понравившейся ему женщиной, имел тайных жен!
Любовь в крепости
Как известно из биографии вождя, длительное время он работал в Закавказье, в том числе в Баку. Именно там, в старинном районе города ветров Баку, прозванном Крепостью, в начале 1910 г. и развивалась любовная история большевика-нелегала, скрывавшегося под кличкой Коба – партийный псевдоним Сталина, используемый им в тот период, – и некоей Стефанией Петровской.
Крепость являлась историческим, практически центральным районом города, в котором жандармерия постоянно чувствовала себя как на пороховой бочке – то происходили армяно-азербайджанские столкновения, то мутили воду большевики на нефтяных приисках и заводах, то появлялась запрещенная литература в порту и так далее. Поэтому, когда от агентов наружного наблюдения и внутренней агентуры стали поступать сообщения относительно некоей непонятной и подозрительной пары, работавшие с агентурой жандармские чины насторожились и проявили повышенный интерес к этим людям.
– Есть сведения, что живут они без прописки, – сообщал на конспиративной встрече жандармскому офицеру его осведомитель. – Мало того, ваше благородие, документики у них больно подозрительные. Можно полагать, липа! Фальшивка!
– Ты уверен, что документы подложные? – уточнил жандармский офицер.
– Под благовидным предлогом удалось взглянуть, ваше благородие. А глаз у нас наметан: служба-с!
– Хорошо, – протянул жандарм.
Ознакомившись со сводками наружного наблюдения, корифеи политического сыска из Баку установили: подозрительная парочка совместно проживала в одном из частных домов уже около полугода. По фото филеры твердо опознали разыскивавшегося департаментом полиции с августа 1909 г. совершившего побег из ссылки члена Бакинского комитета РСДРП Иосифа Джугашвили, предпочитавшего именовать себя партийным псевдонимом Коба.
– Попалась птичка, – оживленно потер руки начальник жандармского отделения. – Теперь не упустим!
23 марта 1910 г. полиция и жандармы неожиданно нагрянули на занимаемую парочкой квартиру и арестовали находившихся в ней мужчину и женщину, а также произвели тщательный обыск.
– Кто вы такой? – спросили чины сыскной полиции у задержанного.
– Я армянин, Захар Меликянц, приехал в Баку в поисках приличного заработка, – не моргнув глазом отвечал задержанный.
При личном досмотре в кармане его пиджака жандармы обнаружили письмо, в котором шла речь о работе парткомитета бакинской ячейки РСДРП.
– Не имею к этой бумаге никакого отношения и даже не представляю, как она могла оказаться в моем кармане, – заявил «Меликянц».
Ему объявили, что он арестован, и продолжили обыск, в ходе которого в квартире обнаружили литературу антиправительственного содержания. Арестованных мужчину и женщину препроводили в жандармское отделение, где чины охранки немедленно начали допрос.
– Установите личность женщины, – требовал начальник охранного отделения. – Срочно! А с Джугашвили, думаю, особых хлопот не будет: деваться ему, голубчику, просто некуда!
Действительно, деваться опознанному Иосифу Джугашвили оказалось некуда, и он уже через три дня показал на допросе, что является грузином, православным, родился в Горийском уезде, мать Екатерина Голатьевна, урожденная Геладзе, а сам – он Иосиф Виссарионович Джугашвили. Бессрочную паспортную книжку на имя Меликянца он купил по случаю, а в Баку находился действительно в поисках работы, жил и ночевал где придется. Обнаруженное у него письмо его просили передать незнакомые люди женщине, с которой он познакомился в городе Сольвычегодске Вологодской губернии. Но передать письмо он не успел, так как был арестован. К найденной антиправительственной литературе тоже никакого отношения не имеет.
– Отлично, – довольно усмехнулся жандармский начальник. – Теперь он у нас попляшет. А что с дамой?
– Арестованная является Стефанией Леандровной Петровской, уроженкой города Одессы. Член бакинской организации РСДРП. В отличие от Джугашвили призналась, что сожительствует с ним и в течение полугода проживала вместе с Иосифом в доме № 495 в Крепости.
– Они действительно вместе отбывали ссылку? – уточнил у подчиненного начальник.
– По некоторым данным, да. И еще там начали сожительствовать. Кстати, всю вину за хранение антиправительственной литературы Петровская берет на себя.
– Выгораживает сожителя?
– Так точно, ваше высокоблагородие, – подтвердил подчиненный.
Итак, оказывается, будущий «вождь народов» имел нелегальную тайную жену еще со времен ссылки в Вологде, а потом приехал с ней в Баку, на юг, даже находясь в розыске.
Она начала спасать его, а Сталин, предвидя возможный ужасающий скандал, начал спасать честь Петровской и собственное реноме идейного революционера. О каком скандале речь? В партии осуждались внебрачные связи между революционерами, а если жандармы подкинут материал о сожительстве Джугашвили с Петровской еще со времен ссылки газетчикам, то об этом узнают тысячи людей. И будущий вождь с присущим ему хитроумным коварством начал переводить опасную ситуацию на другие рельсы, подав бакинскому градоначальнику прошение, в котором сообщал о своем намерении заключить законный брак с Петровской и просил на это соизволения, поскольку находился под стражей.
Градоначальник запросил по этому поводу жандармов, и те ответили, что никаких возражений не имеют. Одновременно Сталин при помощи оставшихся на воле друзей упорно добивался, чтобы его скорее отправили в ссылку, жалуясь на плохое состояние здоровья – якобы будущий вождь страдал туберкулезом легких.
Странно, но факт – в начале осени 1910 г. Сталин при очень лояльном отношении «царских сатрапов» получает все желаемое: его
