Леонид Млечин - Ленин. Соблазнение России

Лидеры рабочей оппозиции были выходцами из профсоюзов, особенно сильные позиции они занимали среди металлистов, поскольку и Шляпников, и Медведев[2] работали именно в этом союзе.

«Профсоюзы как независимая организация рабочей массы обречена на гибель, она мертвеет под гнетом давящей государственности, — писал историк Николай Михайлович Дружинин. — Против выступает “рабочая оппозиция”, несущая в себе живое начало массового творчества; против комиссарства, назначенства, приказов сверху поднимается волна демократической оппозиции, которая желает воскресить старые заветы, а частью таит в себе анархические задатки. И главные вожди испугались грозящей перспективы — разрыва с передовым авангардом, а вместе с тем и с беспартийной массой…».

«Я часто встречал ее во 2-м Доме Советов в сопровождении руководителей рабочей оппозиции Шляпникова и Медведева, — вспоминал участник революции Григорий Григоров. — Обычно Коллонтай что-то горячо доказывала, а мужчины слушали ее, почему-то опустив головы, иногда подавали реплики, на которые она бурно реагировала…

Появилась брошюра Коллонтай “Рабочая оппозиция”, в которой она очень четко, обоснованно и убедительно изложила свою позицию по отношению к положению в партии и основные принципы платформы рабочей оппозиции. В своем выступлении на конференции Коллонтай особый упор сделала на том, что необходимо обеспечить свободу мнений не только на бумаге, а фактически, что каждая партийная группа должна иметь возможность защищать свои взгляды перед народом через свободную печать. Аудитория горячими аплодисментами выразила свое отношение к речи Коллонтай…

Думаю, что и в личной жизни, отстаивая принцип “крылатого эроса”, свободной любви, она выражала протест против рутины в общественных и личных отношениях, протест против браков по расчету…».

Сорок пять делегатов X съезда партии примкнуло к рабочей оппозиции. Возможно, обсуждение платформы оппозиции пошло бы иначе, если бы не восстание в Кронштадте. Рабочая оппозиция была воспринята руководством партии как серьезная опасность.

«Я никогда не видела Ленина таким разъяренным, как в тот момент, когда на съезде ему вручили брошюру Коллонтай, — вспоминала Анжелика Балабанова. — Ленин осудил Коллонтай как злейшего врага партии и как угрозу ее единству. В своих нападках он дошел до намеков на некоторые эпизоды из личной жизни Коллонтай, которые вообще не имели никакого отношения к данному вопросу. Это была полемика такого рода, которая не делала Ленину честь… Я восхищалась Коллонтай за спокойствие и самообладание, с которыми она ответила на выпад Ленина».

Х съезд распустил рабочую оппозицию. Делегаты приняли резолюцию «О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии», объявив членство в партии несовместимым с принадлежностью к рабочей оппозиции.

Коллонтай обиделась на резкие слова Ленина и съездовскую резолюцию и широким жестом попросила освободить ее от работы в ЦК и предоставить отпуск для литературной работы. Она уехала к мужу.

Павел Дыбенко к тому времени с трудом окончил Военную академию и был назначен командиром и комиссаром 6-го стрелкового корпуса в Одессе. Он занял большой особняк, обставил его дорогой мебелью, устлал коврами и устраивал гулянки. Павел Ефимович просто не знал, что такое супружеская верность. Сама Александра Михайловна бросала мужчин, но ей еще никто не изменял.

Известный всему городу роман с одной из его пассий, Валентиной Стефеловской, стал поводом для выяснения отношений. Коллонтай не желала быть второй. Но и импульсивный Дыбенко не ожидал, что Коллонтай найдет в себе силы расстаться с ним. Он выстрелил в себя.

«Павел лежал на каменном полу, по френчу текла струйка крови, — вспоминала Коллонтай. — Павел остался жив. Орден Красного Знамени отклонил пулю, и она прошла мимо сердца».

Павел Ефимович долго лечился. Руководство страны и армии сделало вид, что ничего не произошло. Его перевели командовать 5-м стрелковым корпусом в Бобруйск. В 1923-м они с Валентиной Стефеловской поженились. Жизнь казалась бесконечным праздником.

Александра Михайловна укоряла Дыбенко в письме:

«Твой организм уже поддался разъедающему яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый, глаза ненормальные».

Коллонтай было пятьдесят лет. Измена Павла, ради которого она пожертвовала всем, была первым звоночком. Больше мужчины не станут из-за нее стреляться. Но она не собиралась ставить на себе крест. Она должна пересмотреть свою жизнь:

«Голова моя гордо поднята, и нет в моих глазах просящего взгляда женщины, которая цепляется за уходящее чувство мужчины… Хочу разработать тему об отрыве любви от биологии, от сексуальности, о перевоспитании чувств и эмоций».

21 февраля 1922 года в Москве собрался первый расширенный пленум Исполкома Коминтерна, в котором участвовали 105 делегатов из 36 стран.

Двадцать два советских коммуниста, в основном бывшие члены рабочей оппозиции, обратились к Исполкому Коминтерна с письмом. Они критиковали внутренний режим в партии, писали о необходимости остановить влияние буржуазной стихии и прекратить репрессии против инакомыслящих в партии:

«Наши руководящие центры ведут непримиримую, разлагающую борьбу против всех, особенно пролетариев, позволяющих себе иметь свое суждение, и за высказывание его в партийной среде применяют всяческие репрессивные меры…

Опека и давление бюрократии доходят до того, что членам партии предписывается под угрозой исключения и других репрессивных мер избирать не тех, кого хотят сами коммунисты, а тех, кого хотят интригующие верхушки. Такие меры работы приводят к карьеризму, интриганству и лакейству…».

Из подписавших письмо у Александры Коллонтай был самым большой партийный стаж — с 1898 года. Исполком Коминтерна не признал эту жалобу правильной и призвал оппозицию к дисциплинированной работе в рядах партии. В передовой статье «Правды» оппозиционеров призывали «положить конец игре» и подчиниться решениям партии.

XI съезд осудил заявление и предупредил Шляпникова и Коллонтай, что если они продолжат антипартийную деятельность, то будут исключены из партии.

Коллонитай понимала: в большую политику ей хода нет. Ленин ее не любит — она дважды вставала к нему в оппозицию. Чувствуя, что ей нужно вырваться из этой жизни, она попросилась на загранработу. Она знает иностранные языки, жила за границей, у нее много видных знакомых за рубежом. Но в Исполкоме Коминтерна хозяин — Григорий Зиновьев, старый друг и соратник Ленина. К тому же в Коминтерне есть своя гранд-дама — жена Зиновьева Зинаида Ионовна Лилина.