Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2 - Валерий Кузьмич Перевозчиков
Володя не был суеверным. Но он как будто ждал день, когда у него получалось всё. Вот тогда какой-то чёртик в него вселялся… Абдулову нужна была замена кузова машины. Дело это сложное, и у Севы ничего не получалось. Володя узнаёт телефон заместителя начальника «Мосавтотранса» и говорит мне: «Узнай, где он сидит…»
Берет свою пластинку, и мы едем. Входим в кабинет, сидит такой суровый дядька-начальник. Володя с ходу спрашивает:
— У вас есть дети?
— Дочь… Взрослая… Вот завтра выходит замуж.
— А как её зовут?
И сразу же надписывает пластинку: «Это мой подарок!» И этот человек меняется на глазах, теплеет лицом.
— А что вам надо, Владимир Семёнович?
— Да вот, надо сделать кузов моему брату.
Всё было сделано очень быстро.
Что вам сказать про срывы? У Володи бывало так — дел невпроворот. Всё это накручивалось, накручивалось… И в конце концов ему надо было в один день быть в семи местах! Володя говорил: «А, пропади оно пропадом!» — и уходил в «пике». Это была болезнь, и в такие моменты с Володей было очень трудно. Но где бы это ни было, Сева Абдулов мчался выручать своего друга. Однажды Сева должен был ехать на репетицию и попросил меня побыть с Володей. А Володя был в тяжёлом состоянии. Звонок с киностудии, женский голос спрашивает:
— Попросите Высоцкого…
— Нет, он болен.
— Болен, болен… Знаю я, чем он болен! Господи, ну почему это Высоцкого не наказывают?! Всех наказывают, а Высоцкого — нет?!
И бросила трубку.
В последний год Володя из театра практически ушёл, играл очень редко… Я тогда спросил у него:
— А ты не жалеешь, что ушёл из театра?
— Нет, не жалею. Здесь — он показал на сердце — ничего не осталось. Осталось голое мастерство…
Знаете, когда в театре началась работа над спектаклем «Владимир Высоцкий», его друзья-актёры разучивали песни, которые вся страна знала наизусть.
Абдулов попал в автомобильную катастрофу в Ефремове, очень тяжёлую катастрофу. Тогда в его судьбу вмешалась Фаина Георгиевна Раневская, она добилась, чтобы Севу на санитарном самолёте перевезли в Тулу, в областную больницу. Когда Володя прилетел из Парижа, он уже всё знал. Более того, там, во Франции, он проконсультировался с нейрохирургом. Ушиб мозга — это же очень серьёзно! Мы с Володей приехали в Тулу, когда Сева уже пришёл в себя. Он даже пытался как-то пошутить, но Володя был потрясён: «Ты видишь… Ты видишь?! Это же бред…» Он страшно переживал.
Владимир Шехтман, Валерий Золотухин и Давид Боровский в кабинете Юрия Любимова. 1 августа 1980 г. Это первый худсовет, на котором было принято решение о постановке спектакля о Высоцком.
Фото А. Стернина
Больниц Володя почему-то боялся. Однажды занёс какую-то инфекцию, и у него сильно распухла нога. Тянул-тянул — ни за что не хотел обращаться к врачам. Вообще, пока его не напугаешь — лечиться не будет! «Володя, тебе же ногу могут оттяпать!» Еле уговорили его показаться моему отцу, он у меня хирург. Отец взял саквояж, надел белую шапочку, и мы поехали на Малую Грузинскую… И там у Володи дома отец и вскрыл этот нарыв.
Владимир Высоцкий и Играф Йошка в квартире на Малой Грузинской ул., д. 28 в ночь с 14 на 15 марта 1976 г.
Фото И. Данилова
Да, вспомнил одну важную вещь… 1975 год. Вся Москва слушает и поёт «Кони привередливые». Володя возвращается из Франции, я встречаю его в Шереметьево. Проезжаем Белорусский вокзал, а у лотка в лотерею разыгрывается синяя гибкая пластинка Высоцкого. Скрипит и хрипит на всю площадь: «Что-то кони мне попались привередливые…» Эти гибкие пластинки — они же очень некачественные. Володю это просто взорвало: «Кто дал им право выпускать эту гадость?! Мы же договорились, что будет большой диск!» Все знают, что большая пластинка тогда так и не вышла.
Однажды я спросил у Володи:
— А вот как ты пишешь? Как у тебя это получается?
— Ты понимаешь, иногда одна строка вертится в голове, жужжит, как муха… Иногда неделю, иногда целый месяц… А потом сажусь за стол и пишу — бывает такое ощущение, будто кто-то водит моей рукой…
Помню его фантастически смешные рассказы: про приблатнённых ребят, про «умнейшую собаку Рекса», которая была переводчиком у Хрущёва… Володя коллекционировал истории про пьяных… «У ресторана «София», прислонившись к столбу, сидит пьяный и говорит: «Остановись!» Протягивает деньги: «Сдачи не надо! Ну здравствуй, это я…» Володя говорил, что сам в это время проходил мимо…
Владимир Высоцкий и Леонид Мончинский.
Озеро Байкал, июнь 1976 года. Фото С. Зимина
Один из дней рождения Всеволода Абдулова… Володя приехал после «Гамлета» смертельно усталый: «Ребята, я на пять минут… Поздравляю Севу и убегаю…» Еле-еле уговорили спеть одну песню. Один актёр из «Ромена» стал подыгрывать. Володя так завёлся, что без перерыва пел часов до четырёх…
Гитары… Сколько Володя их поразбивал. Гитару Дикого я хорошо помню — маленькая, изящная. А большая концертная гитара, с двумя грифами, которая теперь висит в кабинете на Малой Грузинской, Володе не очень нравилась. Я однажды прочитал в «Вечёрке» объявление, что продаются старинные гитары… Мы поехали. Старая московская коммунальная квартира, нам открывает пожилой цыган. Проходим к нему в комнату, конечно, Володю он узнал сразу… Показывает гитару — маленькая, звонкая, в идеальном состоянии. Но Володя говорит, что у него такая уже есть. Тогда хозяин достаёт ещё две гитары, одна из них Володе очень понравилась. «Послушайте, у меня есть хорошая концертная гитара, давайте меняться!» Цыган ответил, что надо посмотреть… Мы поворачиваем — и вдруг этот человек говорит: «Володя! Что ж ты уйдёшь от меня и не споёшь?!» Володя берет гитару,
