Владислав Шпильман - Пианист

Я сделал все, что в моих силах, но так и не вышел на его след. Лагерь военнопленных перевели в другое место. А куда — узнать не удалось. Это была военная тайна. Но может, все же этот немецкий офицер — единственный человек в немецком мундире из всех, кого мне довелось встретить, — в конце концов благополучно вернулся домой?

Иногда мне случается выступать с концертами в доме № 8 по улице Нарбута в Варшаве, где в 1942 году я таскал известь и кирпичи; здесь работала бригада из гетто, которую расстреляли сразу же, как только квартиры для офицером гестапо были готовы. Но и офицеры не долго радовались своим прекрасным квартирам. Сегодня в этом доме, который сохранился, помещается школа. Я иногда выступаю там перед детьми, и не подозревающими о том, сколько страданий и смертельного страха мне пришлось пережить в этих солнечных школьных классах.

ФРАГМЕНТЫ ИЗ ДНЕВНИКА КАПИТАНА ВИЛЬМА ХОЗЕНФЕЛЬДА

Национал-социалистическая революция во всем отличается половинчатостью. История говорит о жестокости и чудовищной бесчеловечности Великой французской революции. Во время большевистского переворота животные инстинкты переполненных ненавистью полулюдей стали причиной страшных преступлений против правящих классов общества. Несмотря на осуждение и чувство жалости, трудно отказать этим действиям в решительности и твердости. Безо всяких переговоров, иллюзий или компромиссов эти бунтовщики, стремясь к своей цели, в каждом своем поступке шли ва-банк, невзирая на мораль, голос совести или свое происхождение. И якобинцы, и большевики вырезали представителей правящего класса и казнили монаршие семьи. Они порвали с христианством и вели против католической религии войну на уничтожение. Они сумели втянуть свои народы в войны, которые велись ими с увлеченностью и размахом, — тогда это были революционные войны, теперь такую же войну начали немцы. Теории и идеи этих подрывных элементов имели огромное влияние, далеко выходящее за границы своих стран.

Методы нацистов другие, но в их основе лежит тот же самый принцип: убийство и уничтожение инакомыслящих. Иногда расстреливают и своих, но это замалчивается и скрывается от общественного мнения. Людей заключают в концентрационные лагеря, где ведется их планомерное уничтожение. Общество ни о чем не догадывается. Раз уж организуется охота на врагов государства, то нужно иметь мужество публично их обличить и отдать на суд общества.

С одной стороны, национал-социалисты связаны с финансовыми и промышленными кругами правящего класса и поддерживают принципы капитализма, а с другой — провозглашают социализм. Провозглашается право личности на свободное развитие и свобода совести, и в то же время уничтожаются христианские церкви, с ними ведется тайная война. Говорится о праве на свободный выбор занятий, тогда как все зависит от партийной принадлежности. Самый способный и гениальный получает отставку, если он вне партии. Гитлер предлагает миру мир, вооружаясь при этом до зубов. Он заявляет во всеуслышание, что не угрожает другим народам и не намерен лишать их права на самоопределение, но что же он делает с чехами, поляками и сербами? В Польше не было никакой необходимости в том, чтобы народ на собственной земле лишать государственности.

Давайте посмотрим, в какой мере национал-социалисты следуют тем принципам, которые провозглашают. Например: «Общее благо выше личного». Они требуют этого от серого обывателя, а сами и не думают так жить. Кто сражается с врагом? Народ, а не партия. На службу в армию тащат даже инвалидов, а в партийных комитетах и полиции, подальше от фронта, сидят здоровые и сильные молодые люди. Почему их берегут?

Сейчас изымают и присваивают имущество поляков и евреев. Те голодают, страдают от нищеты и холода. Это никому не мешает забирать все себе.

Моя жизнь течет здесь спокойно, день за днем, в основном в спортивной школе. И хотя я не имею никакого отношения к военным действиям, все равно я несчастлив. Время от времени до меня доходят разные слухи. Главным образом то, что происходит в тылу, экзекуции, происшествия и т. д. В Лодзи расстреляли сто человек, ни в чем не повинных, только за то, что бандиты ранили трех полицейских; в Варшаве то же самое. Но население реагирует на это не страхом и ужасом, а ожесточением, злобой и все возрастающим фанатизмом. На Пражском мосту двое из гитлер-югенда пристали к поляку. Когда тот начал защищаться, они позвали на помощь полицейского. Поляк застрелил всех троих. На Почтовой площади большой армейский грузовик раздавил рикшу и в ней троих человек — тот, кто ею управлял, тоже погиб на месте. Водитель грузовика и не подумал остановиться, продолжая волочить за собой рикшу, в которой еще находился человек. Сбежался народ, но автомобиль все ехал и ехал дальше. Какой-то немец пытался его остановить, рикша застряла между колес, и тогда грузовик был вынужден затормозить. Шофер вышел, убрал рикшу и поехал дальше.

В Закопане поляки не хотели отдавать лыжи, их дома обыскали и двести сорок мужчин отправили в Освенцим — концентрационный лагерь на востоке, внушающий всем ужас. Гестапо замучивает там людей до смерти. Чтобы сократить процедуру, несчастных загоняют в газовые камеры, и там они погибают. Во время допросов их зверски избивают. Существуют специальные камеры пыток, где, например, жертву привязывают к столбу за руки и предплечья, подтягивают столб кверху, и человек висит так до потери сознания. Или жертву втискивают в ящик, где она может находиться, только согнувшись в три погибели, и держат там до тех пор, пока человек не сходит с ума. О каких еще варварских изобретениях мы узнаем, сколько еще невинных людей сидит в тюрьмах? С каждым днем все больше ощущается недостаток продовольствия. В Варшаве постепенно начинается голод.

Из католического костела доносится звук органа и пение, вхожу внутрь, перед алтарем в белых одеяниях стоят дети к первому причастию. В костеле много народу, поют Tantum ergo, ксёндз всех благословляет, в том числе и меня. Стоят невинные малые дети, здесь, в польском городе, и там, в немецком, или в другой стране, и все молятся Богу, а через несколько лет, ослепленные ненавистью, пойдут воевать и будут убивать друг друга.

И в далеком прошлом, когда народы были теснее ввязаны с христианством, а своих владык называли помазанниками Божиими, все было точно так же, как сегодня, когда очевиден отход от христианства. Мне кажется, человек обречен делать больше зла, чем добра. Любовь к ближнему — это высочайший идеал на земле.