Алексей Рыбин - Три кита: БГ, Майк, Цой

Все это было настолько ясно и определенно, что о будущем таком думать вообще не хотелось. Поэтому мы все сразу же стали рок-звездами. Ведь если не сейчас – то когда?

Инструменты у Андрея были – купленные на деньги, присланные отцом из-за границы, были и хорошие, правда не концертные, а бытовые, усилители. Для прослушивания пластинок они еще годились, но для озвучивания электрических гитар не подходили принципиально, однако это никого не смущало. Как и качество советского производства гитар (дрова дровами на самом деле, к «настоящим» электрическим гитарам они имели отношение чисто формальное – но всем на это было абсолютно наплевать).

Когда у Свина в комнате сформировалась настоящая репетиционная база, мы вообще перестали из его квартиры вылезать, дневали и ночевали там – с перерывами на учебу или работу. Максим учился в театральном вместе со Свином, Цой – в ПТУ, я в институте (ВТУЗ), остальные тоже где-то либо учились, либо работали, но настоящая жизнь проходила у Андрея дома.

Свин мгновенно создал свою собственную группу – из подручных материалов, то есть из тех ребят, что были под рукой. Называлась группа «Автоматические Удовлетворители» – и под этим названием работала двадцать лет.

Состав ее менялся при этом раз сто. На начальном этапе в группе играли те, кто гостевали у Андрея-Свина и вместе пили сухое вино – тогда оно было нашим приоритетным напитком.

Единственным, кто не принял активного участия в группе, был Максим. Как и было сказано выше, он, хотя и был веселым хулиганом, но музыку хотел играть совершенно другую, не ту, которую выбрал Свин (исключительно от неумения держать в руках инструмент). Эстет Максим начал бывать у Андрея все реже и в какой-то момент вовсе исчез, с головой уйдя в учебу (и в результате стал настоящим театральным актером, Артистом по большому счету). Группа «Палата № 6» прекратила свое существование. Жаль, на самом деле.

Цой же, басист «Палаты», после ухода Максима из компании, остался в доме Свина – и стал играть вместе с Андреем на бас-гитаре. Играл он, можно сказать, фрагментарно – как, впрочем, и все остальные участники группы. Неизменным элементом, лидером и автором всех песен оставался Свин, гитаристы, басисты и барабанщики менялись почти по принципу «кто пришел в дом, тот сегодня в группе и играет».

Напомню, что такая веселая жизнь – настоящая, веселая, беспорядочная анархия – была в самом начале формирования «АУ» и длилась года два, потом произошли события, приведшие к распаду «компании первого созыва», Андрей формализовал свою группу, оформил в более-менее постоянный состав.

На самом деле Свин был гениальным организатором, и, живи он в другой стране, из него в равной степени могли бы выйти как рок-звезда, так и первоклассный продюсер.

От музыканта в Свине было три вещи – хороший слух, голос, которым он довольно неплохо владел, и, главное, внутренняя музыкальность – вкус, чувство меры, чувство пропорции и умение все это использовать.

В нем было даже что-то от Курехина, в том смысле, что он мог собрать в одной комнате пять человек, никто из которых ни на чем не умел играть, и за два часа сделать из них рок-группу, которая хоть одну песню, да сыграет вполне достойно. Он умел четко сопоставлять возможности музыкантов и задачу, которую перед ними можно поставить.

Кстати говоря, то же самое делал потом и Цой – он никогда даже не писал таких песен, которые не смогли бы сыграть музыканты «Кино».

Цой влился в компанию, подружился со всеми остальными участниками «проекта», как сейчас бы назвали то, что тогда называлось «АУ», и стал принимать участие в разных формах отдыха молодых панк-рокеров.

Самым ярким «массовиком-затейником» выступал тогда Женя Юфит, впоследствии – режиссер знаменитых среди любителей авангардного кино фильмов «Убитые молнией» и «Папа, умер Дед Мороз». Женя был в душе поэтом, приносил Андрею свои стихи («Скачет Брежнев по полям, по полям, а Подгорный – по лесам, по лесам, вот Косыгин бежит, покрякивает, через лужи, лужи крови перескакивает…»).

Женя, или, как называли его в компании, «Юфа» в тот момент увлекся фотографией – позже фотография приведет его в кино и сделает одним из самых известных кинорежиссеров-авангардистов.

Юфа был тихим и ехидным генератором идей – он устраивал массовые выезды «на природу», чаще всего это были песчаные карьеры в городской черте (никакой природы в общепринятом понимании там и в помине не было) – дикие индустриальные пейзажи, больше подходящие для съемок научно-фантастических фильмов о мрачном будущем после гибели цивилизации.

Там и отдыхала вся компания – с большим количеством сухого вина, с разжиганием костров, с бессмысленным и неопасным, веселым хулиганством.

Неожиданно Цой из замкнутого и молчаливого, почти незаметного в компании парня превратился в одного из главных героев группового «идиотничанья», как называл эти выезды Свин.

Панки носились по карьерам с диким воем, пугая случайно забредших туда местных алкашей (которые искали уединенное место для того, чтобы «раздавить бутылочку», и бежали, завидев страшную компанию растрепанных парней – голых, ревущих, носящихся друг за другом с дубинами, прыгающих через костры и валящихся в мутную воду крошечных озер, тяжелыми кляксами лежащих между горами бурого песка).

В архиве Юфы должны сохраниться фотографии с этих, как сказали бы сейчас, «хеппенингов», Цой на этих фотографиях – в главных ролях. Он раскрылся в этом массовом «идиотничанье», оказался прытким и энергичным выдумщиком, лишенным комплексов, – не стеснялся с воем носиться, в чем мать родила, по песчаным карьерам, распугивая редких прохожих, собак и птиц.

Цой стал постоянным участником Юфиных фотосессий и очень уважаемым, авторитетным членом всей компании. Если приходило желание куда-нибудь выехать поидиотничать – немедленно звонили Витьке, и он присоединялся к небольшому коллективу «панков» – это определение уже прижилось.

В то время милиция еще «панков» не трогала, поскольку установки такой от начальства не поступало.

Милиция внимательно следила и периодически арестовывала хипии – выделить их из толпы было просто, поскольку хиппи были уже униформированны: длинные волосы, рваные джинсы, «фенечки»-браслетики, сережечки, колечки, четки… Панки же, в силу бедности и отсутствия кожаной одежды в советских магазинах, внешне еще почти не отличались от представителей рабочего класса, поэтому проблемы с милицией у них бывали только на «толчке» (но не больше, чем у всех остальных «спекулянтов») или если панки очень сильно и слишком демонстративно начинали пить вино в общественных местах.