Марина Райкина - За кулисами. Москва театральная

А вот этот явно взят прямо из жизни.

Серьезный академический театр едет на гастроли. Стоянка по дороге. Какая-то маленькая станция. Артистка стоит возле уборной с единственной кабинкой. Занято. Долго занято. Артистка не выдерживает и громко, хорошо поставленным голосом произносит:

– Здесь стоит народная артистка Российской Федерации.

Голос из-за двери:

– А здесь сидит народная артистка Советского Союза. Так что подождешь, дура.

3

Артист ходит за кулисами. Заряжается перед выходом на сцену. Он весь сосредоточен, на лице – глубочайшая внутренняя работа: драма, трагедия – все переживается в последние минуты. Он углублен в себя и что-то серьезно бормочет – очевидно, повторяет текст.

Голос помрежа в репродукторе:

– Сосульки, на сцену!

4

Народный артист попадает в ад. Его встречает сатана.

– Ой, народный артист, как я тебя люблю! Я все твои фильмы знаю, спектакли. Как хорошо, что ты пришел. Но, знаешь, не могу тебе помочь попасть в рай. Единственное, что могу для тебя сделать, – это дать тебе возможность самому выбрать себе наказание.

Пошел артист по аду искать наказание полегче. Заглянул в одну комнату – там, о ужас! – на сковородках жарят. В другой – разрывают на куски, в третьей – вообще кошмар, не поддающийся описанию. Кругом стоны, крик… И вдруг в одной из дальних комнат артист увидел в приоткрытую дверь, как здоровенный волосатый мужик насилует Софи Лорен.

– О, вот это наказание для меня, – говорит артист сатане.

– Извини, дорогой, не могу. Это наказание для Софи Лорен!

Любят актеры друг друга. В результате взаимного «притяжения» рождаются анекдоты, которые можно отнести к черному юмору.

Один актер звонит другому:

– Ну как дела? Что новенького?

– Ты Петрова из Малого помнишь?

– Ну, помню. А что?

– Тут вышли с ним на сцену, он на оголенный провод наступил. Сгорел в один момент. Кучка пепла только осталась.

– Да? Ну и как оправдал?

5

Очень много анекдотов на тему вечно конфликтующей пары артист – режиссер.

Актер на приеме у психолога. Тот спрашивает:

– Ну вот допустим, у вас в руках пистолет, перед вами режиссер и ваша теща. В кого вы стреляете?

– Ясное дело, – отвечает тот, – в режиссера.

– Хорошо, второй выстрел. В кого стреляете?

– В режиссера.

– Но почему?

– Контрольный выстрел.

Режиссер спрашивает у актера:

– Ну, что вы делаете в этой сцене?

– Что я делаю в этой сцене?

Режиссер:

– Я первый спросил.

Столичный режиссер приезжает в провинцию ставить «Гамлета».

Труппа на гастролях, и директор театра ведет режиссера в фойе посмотреть портреты актеров и по ним выбрать действующих лиц. Режиссер останавливается возле одного снимка:

– Потрясающая фактура. Какое лицо! Вот – Гамлет.

– Я вам не советую, – говорит директор.

– Да что вы? Только он должен играть в моем спектакле!

Начались репетиции. Режиссер умирает от восторга: так хорошо репетирует артист. И вот премьера. Открывается занавес, на сцене – Гамлет, который вместо шекспировского текста начинает нести что-то невнятное: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу». Кривляется.

– Дайте занавес, занавес!

Режиссер в панике несется за кулисы.

– В чем дело? Ведь вы так прекрасно репетировали.

– Значит, так, господин режиссер. Когда вы репетировали, я вам не мешал.

Артист подходит к доске объявлений. Читает:

Вторник – свободен, среда – свободен, четверг – свободен. Пятница – о, совсем свободен!

6

А тема «молодой артист и старый»? Пожалуйста:

Молодой артист получил маленькую роль и, понятное дело, нервничает. Прибегает к старому: «Михал Иваныч, что делать, как сыграть?» – «Ну что у тебя там?» – снисходительно басит старый. – «Да мне в первом акте надо выбежать на сцену, выпить стакан водки и убежать». – «Замечательно – и?..» – «Ну как оправдать?» – «Значит так, заготовь себе в кулисе стакан водки, не пей всякую дрянь, что заготовит Нинка, реквизиторша. Выпей водки и играй». – «Да как же водку-то пить? У меня во втором акте написано, что я должен быть абсолютно трезвый». Молодой от такого совета чуть не в коме. «А вот это, батенька, сыграть надо».

Почему-то любят, чтобы в анекдоте опытного артиста звали Михал Иванычем, а молодого… да нет у него ни имени, ни фамилии. В такой позиции заложена своя философия. В общем, вот вам еще один Михал Иванович.

Старый артист отыграл спектакль, откланялся, довольный появляется в кулисах. Там к нему бросается молодой.

– Михал Иванович, дорогой вы мой. Вы – гений, гений!!!

– Да брось, братец, гении другие.

– Нет, чистый гений, гений!!

– Ну, может, у тебя замечания какие есть? Может, с органикой что-то не то?

– Нет-нет, что вы! Такая органика!

– Ну все ж таки! Может, во фразе какая интонация не та?

– Прекрасная интонация, точнее не бывает.

– Ну, мы ж коллеги, не боись, покритикуй.

– Да все так, Михал Иваныч. Ну, разве что… вот в этой фразе пережали…

– Ну-ка, ну-ка, в какой же это?

– Вот в одной только, когда вы говорите: «Не хвастайся надоями, дура».

Пауза.

– А твоя Танька все гуляет и гуляет.

7

Было бы ужасной несправедливостью, если бы театральные анекдоты сводились только к господам артистам, режиссерам и их непростым взаимоотношениям. Такой несправедливости театр перенести не может, поскольку уважительно относится ко всем работникам сцены. Поэтому есть анекдот, например, про монтировщиков, который звучит в виде вопроса:

– Чем отличается молодой монт от старого?

Ответ:

– Молодой, когда падает с колосников, кричит: «Е… твою мать!» А старый, когда летит, кричит: «Го-ло-вы!»

8

Не забыты, между прочим, даже театральные уборщицы, которым в анекдотах отводится роль великих критиков.

Уборщица тетя Маша утром моет коридор и собирает после вчерашней премьеры, закончившейся грандиозным банкетом, бутылки. И ворчит:

– Ох уж эти артисты, мать твою так. Нагримуются с утра и ходят, как говны…

9

Даже зритель и тот нашел свое место в анекдотическом эпосе.

Первый звонок, билетеры открывают зрительный зал и видят, что прямо в центре партера развалился человек.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – трясут они его. Тот в ответ только мычит. Бегут за администратором. Тот:

– Товарищ, покиньте зал.

В ответ по-прежнему мычание. Приводят наконец милиционера. Страж порядка сурово трясет лежащего, как грушу:

– Гражданин, покиньте зал.