Владимир Зисман - Путеводитель по оркестру и его задворкам

Глава, посвященная клинике и жести, должна была бы называться

Но проще будет сразу сдаться и писать о валторнах. Вне очереди. Потому что после них многое станет восприниматься как-то иначе. С мудрым всепрощающим пониманием. Потому что не зря о валторне говорят, что это самый сложный инструмент в оркестре. Вместе с гобоем. А я знаю, почему это так. Потому что и гобой, и валторна находятся на равноудаленном расстоянии от здравого смысла. На максимальном. В качестве объекта музицирования.

Валторны

Waldhorn (нем.), French horn (англ.)

Поэтому некоторые переводчики время от времени пишут в детективах тексты вроде: «Изувеченный труп несчастного играл раньше в филармонии на французском рожке».

И думают, что это хорошо.

Почему во множественном числе? Правильно, хороший вопрос. Нет, конечно, валторна в оркестре красивейший, божественный сольный инструмент. Достаточно вспомнить ее мягкий, обволакивающий звук в Пятой Чайковского или «Паване» Равеля. Но на девяносто пять процентов валторну используют как групповой инструмент для исполнения аккомпанирующих аккордов. Сидят четыре лба во фраках и вчетвером делают то же, что начинающий пианист — одной правой, играя ум-ца, ум-ца, аккомпанируя себе при исполнении практически любой песни. Просто жалко на них смотреть, особенно в балетах Минкуса, где ими попросту забивают гвозди. И они это хорошо чувствуют. Особенно после спектакля.

Сижу на репетиции, заняться нечем, все обычные репетиционные развлечения уже испробовал: книгу почитал, в Интернете побывал, на часы посмотрел. И поиграл, конечно. От безысходности начинаю разглядывать валторны, благо они рядом. Красивые инструменты. Четыре штуки. И тут обнаруживаю, что они отличаются друг от друга. По форме. Репетиция начинает приобретать смысл — играем в «найдите десять отличий». То есть получается, что в этой сумасшедшей конструкции к одинаковому результату можно прийти разными путями.

В принципе, если ненадолго абстрагироваться от прямого назначения валторны, то это действующая модель самогонного аппарата с длиной змеевика приблизительно три с половиной метра. Если вам так легче будет представить, то абсолютно соответствует длине человеческого кишечника. Форма валторны — тоже результат эволюции инструмента. Ее предок, охотничий рог, для того чтобы его было далеко слышно, в процессе своей эволюции удлинялся, а в последующие времена для компактности его «закрутили». Когда музыкант играет, влага из выдыхаемого воздуха конденсируется на стенках. Поэтому время от времени валторнист вертит инструментом в пространстве таким образом, чтобы все, что там наконденсировалось, стекло в какую-нибудь нижнюю точку конструкции, а их немало. Эти части валторны называются кронами и вообще-то предназначены для извлечения звуков разной высоты. Но поскольку они легко вынимаются, валторнисты время от времени выливают воду именно из них. Потому что, если не вылить воду из валторны, она будет булькать не хуже кальяна.

Рассказ музыканта срочной службы

«Стоим на плацу. Холодно. Вдруг подходит такой… ну полковник Баскервилей: “Эй, там, в пятом ряду в серой шинели!” А мы тут все в серых шинелях. “Да, ты, ты! Чего ты там инструментом трясешь?” — “Воду выливаю, товарищ полковник”.— “А на… ты ее туда налил?”»

Кстати, особенности конструкции валторны, а именно ее общую длину, блистательно проиллюстрировал один из моих друзей, рыжебородый валторнист Миша. Раскатав на даче шланг для полива, он незаметно кинул один его конец на соседний участок, а в другой конец шланга, на своем участке, вставил валторновый мундштук. И очень веселился, глядя, как бегают соседи в поисках источника непотребных звуков.

Если тебе кажется, что все плохо, помни, что есть люди, которым еще хуже, чем тебе

На валторне, ничего не нажимая, только с помощью губ можно извлечь практически любой звук. Они мне это показывали. Но здесь есть и обратная сторона. Валторнист, желая извлечь вполне определенный, написанный в нотах звук, всегда рискует извлечь любой другой.

Еще одна история из серии «Байки из курилки»

Немногие, только истинно талантливые люди понимают, насколько ответственна миссия валторниста. Однажды во время исполнения Пятой симфонии Чайковского перед началом второй части, которая открывается знаменитым соло валторны, Е. Ф. Светланов приостановил выступление, увидев, что первый валторнист неважно себя чувствует, и ушел с ним на секундочку за кулисы. После 50 граммов коньяка из светлановских запасов просветлевший солист (будущий заслуженный артист и профессор консерватории) блистательно исполнил соло в гениальном произведении Петра Ильича…

Не перестаю удивляться…

…бескомпромиссной целенаправленной упертости эволюции, с которой она пропихивала в оркестр совершенно непригодный для этого музыкальный инструмент.

Потому что валторна не всегда была похожа на самогонный аппарат. В старые добрые времена ее топология была заметно проще, и случайно заползший в нее таракан (ладно, для дам пусть будет муравей) еще имел шанс оттуда самостоятельно выбраться. Но играла натуральная валторна в пределах санитарных норм только в одной тональности, и с помощью передувания из нее можно было извлечь только натуральный звукоряд (уточните у Пифагора и Гельмгольца — они знают). То есть на ней можно было сыграть достаточно ограниченное количество нот.

В первую очередь эта проблема касалась композиторов. Потому что реализовать даже не самую гениальную музыкальную мысль, имея в своем распоряжении инструмент, который в принципе не может исполнить большую часть нот, довольно сложно. Можно, конечно, взять другую валторну, которая может сыграть другие ноты, хотя тоже отнюдь не все, и как-то слегка выправить ситуацию. То, чего не хватит и в этом случае, можно восполнить еще парой-тройкой валторн.

Для наглядности представьте себе, что вы пианист и вам надо сыграть на рояле, у которого часть клавиш западает, часть фальшивит, но некоторые очень даже ничего. В валторновой системе логики проблема решается элементарно: вы берете еще несколько роялей, у которых западают и фальшивят другие клавиши, и в конце концов получаете полный хроматический набор нот.

Теперь вспомните, что валторновая группа — это чаще всего аккорды. И вот теперь вы поймете всю глубину развлекухи композиторов, которым, каким-то образом комбинируя валторны, удавалось реализовать музыкальную идею в необходимую комбинацию звуков. Судоку отдыхает.