Георгий Данелия - Безбилетный пассажир

— Я не всегда за-заикаюсь, — сказал Игорь. — То-о-только к-когда волнуюсь.

— Георгий Николаевич, ну и п-пусть заикается! Будет еще какая-то к-краска, — сказала Лика. — К-как вы считаете, Андрей?

— П-по-моему, д-да, — сказал Петров.

Петров тоже заикался.

— Пусть за-заикается, — сказал Гена. — Нормально.

И Гена тоже немного заикался.

— Ну, д-давайте рискнем, — от такого количества заик у меня тоже стал язык заплетаться.

Сняли Игоря на пленку, посмотрели и утвердили.

По роли Саша стрижется наголо. А поскольку снимали то начало, то середину, то финал, — и Саша то с шевелюрой, то стриженый, — актера надо было подстричь наголо и сделать парик. Подстригли Игоря под ноль и заказали парик.

А Лика привела Женю Стеблова.

— Георгий Николаевич, т-только вы меня не убивайте, но этот лучше. Хоть и высокий.

Сняли Женю на пленку, посмотрели… Действительно лучше.

— К-кошмар! — сказала Лика Ароновна. — Я звонить не буду. Георгий Николаевич, вы мужчина!

Я позвонил. Когда Игорь узнал, что не снимается, он так обозлился, что час поносил Лику, меня, Петрова, Шпаликова, съемочную группу и весь советский кинематограф. И ни разу не заикнулся! А ведь волновался. Может, мы его вылечили?…

Роль человека, которого гипнотизируют, я пригласил сыграть Ролана Быкова. Приезжаем на съемку — нет Ролана.

Звоню ему в монтажную.

— Сейчас, Гия. Чуть-чуть по-другому склею эпизод и приеду.

Он монтировал свой фильм. Ждем — нет Ролана. Посылаю ассистента. Ассистент возвращается:

— Быков говорит, сейчас два кадра переставит и приедет.

Ждем — нет Ролана! Поехал за ним сам, — благо «Мосфильм» от Парка культуры недалеко. Захожу в монтажную.

— Все, Гия, я готов, — говорит Ролан. — Едем. Только сейчас эти кадрики местами поменяю.

— Ну, поменяй.

— Все… Хотя… Как же я не сообразил — надо общий план сразу после крупного переставить!

— Поехали. Завтра переставишь.

Почти насильно вытащил я его на съемку. Снимаем: идет Ролан, оглядывается на ребят и уходит. Сняли три дубля.

— Снято.

— Подожди! Гия, давай еще! — говорит Ролан. — Давай, что он не просто гуляет, а вышел познакомиться с девушкой. Ищет невесту.

Сняли.

— Давай еще. Давай так: он грамм сто пятьдесят принял.

— Что, качается?

— Да нет, просто вот так идет, — показал Ролан.

Сняли еще. Потом еще — пиджак не надет, а он несет, держа за вешалку пальцем. Надо сказать, что все варианты у Ролана были хорошие. После девятого дубля Ролан говорит:

— Давай еще вариант. Он оглянулся, испугался, но девушка ему понравилась.

— Дальше пленку за свой счет покупать будешь, — сказал я. — Все, хватит.

На следующий день опять пришлось за ним ехать в монтажную, опять он перемонтировал тот же эпизод и на съемках та же история — бесконечные поиски вариантов.

Мне было приятно, что есть еще кто-то, кто изводит соратников почти так же, как я.

Опять к съемкам нужна была фонограмма. Опять я долго мучил Петрова, и опять он в итоге написал замечательную мелодию. Сегодня кто-то видел фильм «Я шагаю по Москве», кто-то — нет, но музыку эту помнят все.

И каково же было мое удивление, когда я увидел по телевизору, что под эту музыку, под которую у меня в фильме шагали Колька, Володя и Саша, по ковровой дорожке мимо почетного караула идут Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев и Президент Соединенных Штатов Ричард Никсон!

И песня до сих пор звучит. И слова ее стали почти хрестоматийными — их даже пародируют. А придумались они так.

Снимали мы памятник Маяковскому для сцены «вечер, засыпают памятники». Юсов с камерой, операторская группа и я сидим на крыше ресторана «София» — ждем вечерний режим (когда небо на пленке еще «прорабатывается», но оно темнее, чем фонари и свет в окнах).

— Снимайте, уже красиво! — донеслось снизу.

Внизу появился Гена Шпаликов. Гена знал, что сегодня нам выдали зарплату и не сомневался, что мы после съемки окажемся в ресторане.

— Рано еще! — крикнул я ему сверху. — Слова сочинил?

— Что?

Площадь Маяковского, интенсивное движение машин, шум — очень плохо слышно. Я взял мегафон.

— Говорю, слова к песне пока сочиняй! — сказал я в мегафон.

Песня нужна была срочно — Колька поет ее в кадре, а слов все еще не было. Последний раз я видел Гену две недели назад, когда давали аванс. Он сказал, что завтра принесет слова, — и исчез. И только сегодня, в день зарплаты, появился.

— Я уже сочинил: «Я шагаю по Москве, как шагают по доске…»

— Громче! Плохо слышно.

Гена повторил громче. Вернее, проорал.

Людная площадь, прохожие, а двое ненормальных кричат какую-то чушь — один с крыши, другой с тротуара.

— Не пойдет! Это твои старые стихи — они на музыку не ложатся. Музыку помнишь?

— Помню.

— Если не сочинишь, никуда не пойдем.

— Сейчас! — Гена задумался.

— Можно снимать? — спросил я Юсова.

— Рано.

— Сочинил! — заорал снизу Гена. — «Я иду, шагаю по Москве, и я пройти еще смогу соленый Тихий океан, и тундру, и тайгу…» Снимайте!

— Лучше «А я»!

— Что «А я»?

— По мелодии лучше «А я иду, шагаю по Москве!»

— Хорошо — «А я иду, шагаю по Москве…» Снимайте! Мотор!

— Перед «А я» должно еще что-то быть! Еще куплет нужен!

— Говорил, не надо «А»! — расстроился Гена.

Пока Юсов снимал, Гена придумал предыдущий куплет («Бывает все на свете хорошо, / В чем дело, сразу не поймешь…») и последний («Над лодкой белый парус распущу / Пока не знаю где…»)

— Снято, — сказал Юсов.

Если бы съемки длились дольше, куплетов могло быть не три, а четыре или пять.

Песню приняли, но попросили заменить в последнем куплете слова «Над лодкой белый парус распущу / Пока не знаю где»:

— Что значит «Пока не знаю где»? Что ваш герой — в Израиль собрался или в США?

Заменили. Получилось «Пока не знаю с кем». «Совсем хорошо стало, — подумал я. — Не знает Колька, с кем он — с ЦРУ он или с Масадом».

Фильм вышел на экраны. Кому-то он нравился, кому-то нет. Говорили: «Вчера Хрущев велел показать советскую жизнь позитивно, а сегодня вы подшустрили и преподнесли на блюдечке то, что заказано». А писатель Владимир Максимов даже сказал, что теперь нам руки не подаст. Гена очень расстроился:

— Чего это они? Может же фильм быть — как стихотворение. Написал же поэт: «Мороз и солнце, день чудесный…»