Илья Дубинский-Мухадзе - Ной Буачидзе

— Нельзя работать опрометчиво. Нельзя, наконец, идти напролом и на все смотреть только со своей пятигорской колокольни. Во Владикавказе тоже сидят коммунисты. Но они учитывают, что Кавказ — это не Центральная Россия и что отсталость местных национальностей и их национальная рознь требуют от нас некоторых компромиссов.

Верно, что из четырнадцати народных комиссаров лишь трое большевиков: Яков Маркус, Юрий Фигат-нер и ваш покорный слуга. Военный комиссар Яков Бутырин — меньшевик-интернационалист. Ингуш Гапур Ахриев и чеченец Асланбек Шерипов — беспартийные. В ходе борьбы, уверен, они неминуемо станут большевиками. Совсем не исключено, что часть членов правительства и Народного Совета из числа меньшевиков и эсеров в будущем окажется по другую сторону баррикад. И тогда придется с ними беспощадно бороться. А сейчас мы не можем позволить даже такому уважаемому нашему товарищу, как Анджиевский, устрашать партийную организацию правой опасностью, якобы исходящей из Владикавказа.

Слишком близки от Терека дивизии кайзера Вильгельма, гайдамаки, турецкие аскеры. В прошлом месяце Закавказский сейм, подстрекаемый из Берлина и Константинополя, объявил Закавказье «независимой федеративной республикой», порвал с Советской Россией. Далеко не покончено с контрреволюцией, с враждебным нам подпольем и внутри республики.

Анджиевский любит называть себя «левым большевиком». Я не хочу проводить аналогию — преданность Григория Григорьевича и его кристальная честность не подлежат сомнению, но не могу умолчать о том, что мы с народным комиссаром внутренних дел Юрием Фигатнером отсюда направляемся в Кизляр, где терроризирует население группа «сверхреволюционеров», назвавших себя «зубастыми большевиками».

Неизвестно откуда появившийся некий солдат и бывший кизлярский городской голова меньшевик Амирагов распространили объявление о том, что в помещении женского монастыря они открывают «запись в настоящую социал-демократическую партию «зубастых большевиков». Каждому записавшемуся положено жалованье. Навербовав около двух тысяч человек, «зубастые» разогнали мягкотелый Кизлярский Совет и потребовали от жителей миллион рублей контрибуции. Это в заштатном-то городишке!

Левые не преминули обзавестись и «революционным» трибуналом. Во главе его поставили бывшего служащего полиции Алиева. Приговоры этого трибунала обжалованию не подлежали, поскольку Кизляр был объявлен совершенно независимым от Владикавказа или от какого-нибудь другого центра, и приводились в исполнение здесь же, в ограде монастыря.

Я приглашаю Анджиевского поехать со мной и в натуре познакомиться, что это за фрукты «зубастые большевики», — не без лукавства заключил Ной.

Собрание большевиков Пятигорска по предложению Буачидзе потребовало от Анджиевского взять обратно заявление об отставке, остаться председателем городского Совета и прекратить «оппозицию». Работа Совета Народных Комиссаров и его председателя получила высокую оценку и на областной партийной конференции, состоявшейся вскоре в Грозном.

Коммунисты Терека единодушно выразили «полное доверие политике и тактике тов. Буачидзе, как председателя Терского Совета Народных Комиссаров».

Анджиевский подчинился, работал, и все-таки Ной чувствовал, что Григорий не убежден до конца, что в душе он еще сохраняет сомнение.

— Знаешь что, Григорий Григорьевич, — предложил Буачидзе, — поезжай в Москву, добивайся приема у Ленина или у наркома по делам национальностей Сталина. Откровенно выскажи все свои сомнения, мысли, так же честно изложи мои позиции. Пусть наши руководители решат — я всегда подчинюсь и, если в чем ошибся, честно исправлю. В национальном вопросе, особенно у нас на Тереке, малейшая путаница, и та очень опасна!

Анджиевский побывал у Ленина. Вернувшись в Пятигорск, Григорий созвал городской Совет и доложил:

— Я, товарищи, ошибся. Политика местной колокольни бесповоротно осуждена. Ленин не только раскритиковал мою линию, но сказал, что политика Буачидзе единственно возможная. Национальный вопрос на Кавказе можно решать только так.

В последнюю ночь перед открытием III съезда народов Терека в Грозном Буачидзе удалось связаться по прямому проводу с народным комиссаром РСФСР по иностранным делам Чичериным. Георгий Васильевич Чичерин, хорошо знавший Ноя по эмиграции, не отказал себе в удовольствии пошутить:

— Что же это вы, батенька, себе позволяете, ай-ай-ай, выставили правительство «независимого Северного Кавказа». Из-за вас уважаемому миллионеру Чермоеву и его коллегам пришлось путешествовать в Константинополь. Вот вы какой оказались, наш милый, застенчивый товарищ Ной!

А теперь слушайте внимательно. Я познакомлю вас с содержанием ноты, посланной в Денежный переулок графу Мирбаху. Читаю текст: «По поводу переданной вчера Народному Комиссариату по иностранным делам Германским дипломатическим представителем императорским посланником графом Мирбахом радиотелеграммы, заключающей в себе заявление так называемого «правительства Союза горцев Кавказа» о том, что этот союз объявил себя самостоятельным государством, простирающимся от Черного моря до Каспийского, Народный Комиссариат считает долгом указать, что народы и племена Черноморского побережья Кубани, Терека и Дагестана давно уже высказались на своих демократических съездах за неразрывную связь с Российской Федерацией. Против попытки небольшой кучки попрать волю широких слоев своего народа, а также узурпации власти этой кучки Российская советская власть будет выступать самым решительным образом».

Что я вам могу еще сказать? Американская газета «Нью-Йорк таймс» призывает президента Вильсона: «Необходимо подготовить крупные силы для использования их в Персии и на Северном Кавказе. Возможно, что это направление — важнейшее для союзников. Первоочередная задача союзников — занятие важнейших нефтяных районов Кавказа».

Тифлисские газеты вы, верно, получаете раньше, чем мы в Москве, поэтому не буду касаться их сообщений. Пишут о вас много и зло, отсюда заключаю, что работаете успешно…

Ной согласился, что на отсутствие внимания со стороны грузинских меньшевиков жаловаться не приходится. На этих днях их газета «Борьба» на первой странице афишировала: «Терский Совет Народных Комиссаров — это осиное гнездо большевизма в горах Кавказа — распался. Во Владикавказе политический переворот».

— Об этом я обязательно расскажу Владимиру Ильичу, пусть посмеется, — пообещал Чичерин.

Затем Ной спросил, дошли ли до центрального правительства резолюции чеченской, кабардинской, осетинской, ингушской, казачьей и иногородней фракций Народного Совета, в которых они заявляют, что «народы Терека составляют неотъемлемую часть Российской Федеративной республики и выражают свое удивление политической близорукостью и наивностью турецкого правительства, которое могли ввести в заблуждение проходимцы».