Николай Иванов - Кремлевское дело

Так, в октябре 1982 года Джамалов, Норбутаев, Махамаджанов вручили взятки Чурбанову прямо в кабинете Эргашева и в его присутствии. Министр вызывал подчинённых одного за другим в свой кабинет, где они и передавали деньги подвыпившему зятю Генерального секретаря ЦК КПСС. Довольные удалялись. Ещё бы, такой большой человек, а не побрезговал, взял! Кстати, это редчайший случай в криминальной практике, ибо вручение взяток – действие интимное, творимое с глазу на глаз, без свидетелей. Обстоятельство это, лишний раз свидетельствующее о нравах советской номенклатуры, подтверждает, кроме всего прочего, и тот факт, что Эргашев имел влияние на Чурбанова, изуверски впутывал его в мафиозную паутину. Эргашев неоднократно и сам вручал деньги своему благодетелю.

Все перечисленные эпизоды вменены в обвинение соучастникам Эргашева, подробно изложены в постановлении, с выдержками из которого читатель уже знаком. Иное решение по этим криминальным фактам принято в отношении покойного министра: «Несмотря на полное изобличение, уголовное дело в отношении Эргашева, в действиях которого содержится состав преступления, предусмотренных ст.ст. 152 ч. 2, 153 ч. 2 УК УзССР и ст.ст. 173 ч. 2, 174 ч. 2 УК РСФСР, подлежит прекращению ввиду его смерти на основании п. 8 ст. 5 УПК РСФСР».

Что же, Закон есть Закон. И по этому поводу нечего добавить, кроме, разве что, одной детали. Генерал Норбутаев, многие годы проработавший под началом Эргашева в Кашкадарьинской области, помимо собственных капиталов выдал ещё и 338 тысяч рублей, которые в своё время ему передал на хранение Эргашев. По нашим сведениям, капиталы покойного министра составляли около 10 миллионов рублей, и основными хранителями этих богатств были члены семьи и близкие родственники. Сослуживцам, знакомым, как показывает практика, передаются на хранение лишь крохи. Выдача Норбутаевым мизерной части этих накоплений лишь подтверждает наш вывод.

Так вот ушёл от следствия министр-взяточник, а вместе с ним и его миллионы. Нет, вовсе не случайно мафия предпринимала такие отчаянные усилия, чтобы вывести Эргашева из игры. Совсем иной смысл в связи с этим приобретают его слова, обращённые к близким: «Дети, вы по строительству коммунизма работайте добросовестно и никогда не сталкивайтесь с клеветой». Своему клану Эргашев «коммунизм» построил, детям предстояло закрепить эти «завоевания» и избежать разоблачения…

Трагедия в больничной палате

Через три месяца после самоубийства генерал-лейтенанта Эргашева за тысячи километров от Ташкента прозвучал ещё один выстрел. В парадном мундире генерала армии рухнул навзничь бывший министр внутренних дел СССР Щёлоков. Чванливого и самолюбивого министра почти два года демонстративно подводили к этому финалу: вывели из состава ЦК КПСС, лишили депутатского мандата, генеральского звания, правительственных наград. Вместо привлечения его к уголовной ответственности и взятия под стражу, а все основания для этого имелись, чередой шли допросы в Главной военной прокуратуре. Щёлоков даже выдал в возмещение причинённого ущерба несколько сот тысяч рублей. От него отвернулись те, кто был обязан ему карьерой, благополучием. Щёлоков понимал, чего все хотят от него, но держался, пока мог. Но любому терпению приходит конец. И в ноябре 1984 года на подмосковной даче Щёлоков выстрелил в себя из охотничьего ружья к нескрываемой радости тех, о ком он очень многое мог бы рассказать.

При изучении большинства трагических эпизодов выяснялось, что партийно-мафиозные структуры вмешивались в расследование и всеми способами пытались устранить наиболее опасные звенья возможных разоблачений. Расширялась география самоубийств. Это были жертвы как андроповского наступления на организованную преступность, так и корректировки этой политики коррумпированной властью.

Продолжали уходить из жизни и функционеры в Узбекистане. Печальный жребий выпал и Давыдову, тому самому, который в августе 1984 года по команде местного ЦК приглашал Эргашева на собрание в МВД для исключения его из партии. Давыдов прошёл многолетнюю практику в аппарате ЦК КП Узбекистана, был вторым секретарём Наманганского обкома партии, а в 1968 году его назначили первым заместителем министра внутренних дел УзССР. Почти 17 лет бессменно прибывал Давыдов на этом посту, благополучно пересидев трёх министров. Но в последние годы осторожный и изворотливый Давыдов стал всё чаще оставлять следы. В ходе следствия выявились многочисленные факты получения им взяток от подчинённых и зависимых лиц. Вслед за Эргашевым встал вопрос о привлечении к уголовной ответственности и его.

Поскольку Давыдов не обладал депутатским иммунитетом, а оснований для привлечения его к уголовной ответственности было в достатке, в марте 1985 года мы представили все собранные доказательства своему руководству и предложили санкционировать арест, в котором нам сразу же было отказано. Заместитель Генерального прокурора Сорока прочитал пространную лекцию о том, что существует практика, в соответствии с которой действующий генерал милиции, замминистра может быть привлечён к ответственности лишь после согласования с партийными органами и только тогда, когда будет уволен со службы в МВД. Наши возражения, что подобная процедура не основана на требованиях закона, никакого действия не возымели. Тогда, напомнив своему начальнику обстоятельства самоубийства Эргашева, к которым Сорока имел самое непосредственное отношение, мы стали настаивать, чтобы отказ в санкции на арест Давыдова и свои незаконные указания он изложил письменно. Но не тут-то было. Кому охота творимое беззаконие оформлять документально! А посему Сорока попросту выставил нас из кабинета, потребовав выполнять его устные распоряжения.

Обжаловать произвол было некому: в подобных случаях, как мы уже убедились, Генеральный прокурор Рекунков принял бы сторону Сороки. С тяжёлым сердцем, уже предчувствуя беду, мы были вынуждены выполнять эти указания. Подготовили информацию в отношении Давыдова в МВД СССР и ЦК КП Узбекистана. Вновь дрогнула мафиозная паутина, затрещали телефонные аппараты, начались переговоры за плотно закрытыми дверями.

Деятели из республиканского ЦК тут же подробнейшим образом проинформировали товарища по партии, что он «засветился» по уголовному делу. С их подачи не менее странные вещи стали происходить и в МВД СССР. Вместо незамедлительного отстранения генерала-мздоимца от занимаемой должности началась волокита, после чего Давыдова убедили самому подать рапорт об увольнении «по болезни». 15 апреля 1985 года он подал такой рапорт, а 24 апреля был помещён в центральный госпиталь МВД УзССР для обследования состояния здоровья. И лишь с 11 мая 1985 года приказом МВД СССР N 152 Давыдов был уволен из органов внутренних дел по ст. 67 п. «б» – по болезни.