Глеб Благовещенский - Аттила

ОТРЫВОК 3

(442 г. по Р. Х. Феод. 35-й)

При Феодосии-младшем Аттила, царь уннов, собрал свое войско и отправил письмо к царю Римскому с требованием, чтобы немедленно выданы были переметчики и выслана была дань (под предлогом настоящей войны ему не пересылали ни переметчиков, ни дани), и чтоб отправлены были к нему посланники для переговоров о платеже дани на будущее время. Аттила объявлял притом, что если римляне замешкают, или будут готовиться к войне, то и он не захочет более удерживать скифское войско от нападения. По прочтении письма Аттилы, совет царский объявил, что римляне не выдадут прибегших под их покровительство людей, но вместе с ними примут войну; что, впрочем, будут отправлены к Аттиле посланники для прекращения споров. Раздраженный ответом римлян, Аттила стал опустошать римские земли, срыл несколько замков и подступил к обширному и многолюдному городу Ратиарии.

ОТРЫВОК 4

Феодосий отправил к Аттиле посланником Синатора, из бывших консулов. Несмотря на звание посланника, он не осмелился ехать к уннам сухим путем, но отправился Понтом, к городу Одиссу, где находился и посланный туда прежде полководец Феодул.

ОТРЫВОК 5

(447 по P. X; Феод. 40-й)

Между римлянами и уннами произошло в Херсонисе сражение, после которого заключен между ними мир через посланника Анатолия, на следующих условиях: выдать уннам переметчиков и шесть тысяч литр золота, в жалованье за прошедшее время; платить ежегодно определенную дань в две тысячи сто литр золота; за каждого римского военнопленного, бежавшего и перешедшего в свою землю без выкупа, платить двенадцать золотых монет; если принимающие его не будут платить этой цены, то обязаны выдать уннам беглеца. Римлянам не принимать к себе никакого варвара, прибегающего к ним. Римляне показывали, будто принимали эти условия по доброй воле; но одна необходимость, чрезвычайный страх, объявший их правителей, и желание мира заставляли их принимать охотно всякое требование, как бы оно ни было тягостно. Они согласились и на плату дани, которая была самая обременительная, несмотря на то, что доходы и царская казна были истощены не на полезные дела, а на непристойные зрелища, на безрассудную пышность, на забавы и на другие издержки, от которых благоразумный человек и среди счастливейшего состояния государства должен удерживаться, а тем более должны были удерживаться от того люди, которые не радели о деле ратном и платили дань не только скифам, но и прочим варварам, живущим вокруг римских владений. Царь принуждал всех вносить деньги, которые следовало отправить к уннам. Он обложил податью даже тех, которые по приговору суда или щедроте царской, получили временное облегчение от тягостной оценки земли. Положенное количество золота вносили и особы, причисленные к сенату, выше своего состояния. Многих самое блистательное состояние их довело до превратностей. Побоями вымогали у них деньги, по назначению чиновников, на которых возложена была царем эта обязанность, так что люди издавна богатые выставляли на продажу уборы жен и свои пожитки. Такое бедствие постигло римлян после этой войны, что многие из них уморили себя голодом, или прекратили жизнь, надев петлю на шею.

В короткое время истощена была казна; золото и беглецы отправлены были к уннам. Исполнение сего дела поручено было Скотте. Римляне убивали многих переметчиков, потому что те противились выдаче их скифам. В числе их было несколько человек из царского рода, которые переехали к римлянам, отказываясь служить Аттиле. Сверх всего этого Аттила требовал еще, чтоб асимунтийцы выдали всех бывших у них военнопленных, римлян или варваров. Асимунт есть крепкий замок недалеко от Иллирика, к стороне Фракии. Жители его нанесли неприятелю много вреда. Они не защищались со стен, а, выступая из окопов, бились с несчетным множеством неприятелей и с военачальниками, которые пользовались между скифами величайшею славою. Унны, потеряв надежду завладеть замком, отступили от него. Тогда асимунтийцы выступили против них из своих укреплений, и погнались за ними далеко от своего округа. Когда караульные дали им знать, что неприятели проходят мимо с добычею, то они напали на них нечаянно, и отняли захваченную ими у римлян добычу.

Уступая неприятелю в числе, асимунтийцы превышали его мужеством и отвагой. В этой войне они истребили множество скифов; а множество римлян освободили и принимали к себе бежавших от неприятелей. Тогда Аттила объявил, что не выведет своих войск из римских областей и не утвердит мирного договора, пока римляне, бежавшие к асимунтийцам, не будут ему выданы, или не будет заплачена за них цена, и пока не будут асимунтийцами освобождены скифы, уведенные ими в плен.

Противоречить Аттиле не был в состоянии ни посланник Анатолий, ни Феодул, начальник находившегося во Фракии войска. Никакими рассуждениями не могли они убедить варвара отказаться от своих требований, когда он положился на свои силы и готов был поднять оружие; а между тем сами упали духом вследствие прежнего поражения. Они писали к асимунтийцам и приказывали им или выдать убежавших к ним римских военнопленников, или за каждого из них платить по двенадцати золотых монет, а военнопленных уннов освободить. Асимунтийцы, получив письмо, отвечали, что убежавших к ним римлян они освободили, а пойманных в плен скифов истребили; что они еще удерживали у себя двоих, потому, что неприятели во время осады их замка, поставив засаду, увели некоторых мальчиков, пасших стада перед замком, что если не получать их обратно, то не возвратят тех, которых они взяли по праву войны. Когда посланные к асимунтийцам принесли такой ответ, то царь скифский и римские начальники согласились в том, что надлежало отыскать мальчиков, похищенных по показанию асимунтийцев. Они никого не отыскали, и асимунтийцы возвратили бывших у них варваров, после того, как скифы поклялись, что у них тех мальчиков не было. Асимунтийцы также поклялись, что убежавшие к ним римляне были ими освобождены. Они в этом поклялись, хотя у них и были некоторые римляне; но они не считали преступлением божиться ложно, для спасения людей своего племени.

ОТРЫВОК 6

(447 по P. X.; Феод. 40-й)

Вслед за заключением мира, Аттила отправил посланников в Восточную империю, требуя выдачи переметчиков. Посланники были приняты, осыпаны подарками и отпущены с объявлением, что никаких переметчиков у римлян не было. Аттила послал опять других посланников. Когда и эти были одарены, то отправлено было третье посольство, а после него и четвертое. Аттила, зная щедрость римлян, зная, что они оказывали ее из опасения, чтоб не был нарушен мир,– кому из своих любимцев хотел сделать добро, того и отправлял к римлянам, придумывая к тому разные пустые причины и предлоги. Римляне повиновались всякому его требованию; на всякое с его стороны понуждение смотрели, как на приказ повелителя. Не с ним одним боялись они завести войну, но страшились и парфян, которые делали приготовления к войне, и вандилов, беспокоивших их на море, и исавров, которые восставали для грабежей, и саракинов, делавших набеги на восточные края державы, и эфиопских народов, соединявшихся против них. Посему уничиженные римляне Аттилу ласкали, а против других народов делали приготовления, набирали воинов, назначали вождей.