Александр Западов - Новиков

Новикова привлекла возможность стать членом университетского сообщества, сблизиться с работавшими там учеными, свое положение частного лица, издающего книги, заменить позицией главы крупного издательства при Московском университете, истинном научно-учебном центре русского государства.

Он имел все основания надеяться, что будет хорошо встречен в Москве. За его плечами был выпуск сатирических журналов, он пользовался уважением за свой труд «Опыт исторического словаря о русских писателях», был известен как историк, ознаменовавший свое участие в развитии этой науки изданием «Древней российской вивлиофики». Литературное же его дарование ведомо по журналам «Трутень», «Живописец» и «Кошелек». Хоть имя издателя не было на них обозначено, о нем знали и в Петербурге и в Москве.

Переезд сулил и еще одно преимущество. Во второй столице России жили многие покинувшие петербургскую службу и удалившиеся от придворных интриг видные люди, независимые от мнений царицы. В Москве было большое и разнообразное дворянское общество, и Новиков мог рассчитывать на привлечение союзников, способных оценить его замыслы и горячее желание споспешествовать просвещению одноземцев.

Новиков побывал у директора университета Приклонского, сговорился об условиях, о сумме арендной платы. Сошлись на четырех с половиной тысячах рублей в год, и это было вдвое больше, чем мог получить университет при самой успешной типографской работе под управлением местных чиновников.

Возвратившись в Петербург, Новиков начал еще один журнал, вознамерившись привлечь к чтению дам. Для них он в 1779 году стал печатать журнал «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета». С января по апрель этот журнал выходил в Петербурге, а с мая по декабрь — в Москве. В каждой из двенадцати книжек была картинка — «Щеголиха на гулянье», «Счастливый щеголь», «Раскрытые прелести», «Убор а-ля белль пуль», «Чепец побед» и прочие в таком духе.

Журнал назначался «доставить прекрасному полу в свободные часы приятное чтение». В нем печатались сказочки, анекдоты, идиллии, песни, эпиграммы, загадки да прилагалось «и о том старание, чтобы сообщаемо было о новых парижских модах».

«Модное издание» пользовалось известностью, его в самом деле читали дамы, а по картинкам шились парижские туалеты, ничего что с опозданием.

В апреле Новиков заключил контракт с Московским университетом. Типография поступала к нему в аренду на десять лет, с 1 мая 1779 по 1 мая 1789 года. Новиков обязывался платить университету обговоренную сумму и на свой счет содержать типографских служащих.

Он принялся готовиться к переезду в Москву.

Глава VII

ТИПОГРАФИЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ

Спасенья нет тебе, хотя отсрочен суд!

1

Более двух десятков лет прошло с тех пор, как мальчиком Николай Новиков переступил впервые порог университетского дома у Воскресенских ворот. Он возвратился в Москву известным России человеком, однако вид классных комнат заставил его снова почувствовать себя воспитанником гимназии, напомнил быстро протекшую молодость.

Но содержателю университетской типографии некогда было ворошить память и предаваться мечтам. От него ждали приказаний типографские служители, Херасков справлялся, пущены ли в ход печатные станы, читатель ждал книгу.

Типография осталась на прежнем своем месте, и в смежных с нею комнатах Новиков занял квартиру. Это было близко и удобно.

В сущности, заведение надо ставить сызнова. Шрифта мало, литеры избиты, оттиски их неясные, машины тряслись и дребезжали, как старые таратайки. Наборщики, печатники совсем разленились, норовили отговориться от работы болезнями, выпивали у касс и путали буквы при разборе.

Новиков заказывал шрифты, машины, нанимал работников, увольняя тех, в ком не видел мастерства и желания отстать от пьянства. Он выбирал иностранные книги, раздавал их переводчикам, собирал рукописи у литераторов.

Его необычайная энергия и горячая преданность делу уже через несколько месяцев принесли ощутимые плоды. Типография стала на ноги, появились в конторе заказчики; Новиков едва успевал прочитывать то, что предлагали ему для печати авторы. Сам он, погруженный в ежедневные хлопоты, не писал, но редакторская его рука управляла подготовкой книг, проходивших через университетскую типографию.

За первые восемь месяцев аренды Новиков издал в свет пятьдесят четыре книги. Среди них были пьесы его друзей Хераскова, Майкова, Ключарева, речи и переводы сотрудников университета — Дмитрия Аничкова, Харитона Чеботарева, бакалавра Ермила Кострова, «Эмиль и Софья» Руссо, «Тактика» Вольтера, «Солдатское счастье» Лессинга, наставления о том, как разводить сады, приготовлять фейерверк и даже как лечить подагру.

В следующем, 1780 году университетская типография выпустила семь десятков книг, многие в двух, четырех, шести томах, а «Русские сказки» Левшина — в десяти. Столько же названий издал Новиков и в 1781 году. В числе вышедших книг было десятитомное «Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе покойного действительного статского советника, ордена святыя Анны кавалера и Лейпцигского ученого собрания члена Александра Петровича Сумарокова». Новиков по рукописям, отдельным изданиям, журналам впервые объединил литературное наследство Сумарокова, скончавшегося четыре года назад.

Увлеченный работой, Новиков забросил масонские упражнения. Он бывал иногда в ложе князя Трубецкого, посетил два-три раза ложу князя Гагарина, и этим ограничились его занятия в ордене.

У Трубецкого Новиков повстречал племянницу Николая Никитича — Александру Римскую-Корсакову. Она училась в Смольном монастыре, была девица образованная и с интересом присматривалась к гостям дядюшкина дома, сановным и чудаковатым. Ей нравились степенные беседы, что вели они между собою, — о добродетели, о боге, о врагах и завистниках.

Александра Егоровна сразу отличила Новикова. Не то чтобы он был моложе других — нет, он приходился им ровесником, — но в его лице было столько живости, таким умом светились добрые глаза, такой убежденностью веяло от речей, всегда кратких, но основательных, что Александра Егоровна ожидала его приездов. Ей приятно было, что Новиков стал заезжать к Николаю Никитичу и в неназначенные дни, но связать его участившиеся визиты со вниманием к ее собственной персоне робкая девушка долго не осмеливалась.

А это было именно так. Новиков, отлично понимавший светскую науку любви, примеры которой описал он в своих изданиях, сам избегал любовных искушений. Вероятно, Александра Егоровна была первой девушкой, для которой раскрылось его сердце. Намерений своих Новиков не таил. Александра Егоровна воспитана в строгих правилах масонского дома — где искать более надежную подругу?