Виктор Шустиков - Футбол на всю жизнь

Вернувшийся с чемпионата в Швеции Валентин Иванов рассказывал, как был забит этот замечательный гол, а мы, новички команды «Торпедо», затаив дыхание, ловили каждое его слово, стараясь постичь тайны мастерства этого форварда. Мяч выбил Яшин далеко в поле на Ильина. Тот перешел с ним с левого края на правый и отдал Валентину. Пока следовали передачи от Иванова к Воинову, Ильин на космической скорости ворвался в штрафную площадь, преследуемый двумя защитниками. Воинов тут же направил ему мяч, и он с ходу ударил. Ударившись о штангу, мяч отлетел в сетку ворот.

Впервые мне пришлось играть против Анатолия в 1958 году, в матчах с московским «Спартаком». В первом туре мы сыграли вничью (3:3), а во втором проиграли — 2:3. Из шести мячей, проведенных в наши ворота, Ильин тогда забил сам два или три, а все остальные были «сделаны» с его участием.

В «Спартаке» и сборной СССР тех лет играл Борис Татушин. Его скорость продвижения по полю с мячом превышала скорость Ильина, а рывки вправо вообще не имели себе равных. И все–таки гораздо опаснее было у «Спартака» левое крыло, потому что в отличие от своего товарища Ильин всегда действовал разнообразнее, то брал смело игру на себя, то безупречно играл в пас…

Мы часто говорим о том или ином игроке, что «у него свой игровой почерк». Обычно это звучит как похвала, когда мы под выражением «свой почерк» подразумеваем интересную, своеобразную манеру игры, характерный рисунок бега, приема мяча, филигранность техники.

Но бывает, что почерк игрока составляет богатый набор отлично выполняемых, но уже всем хорошо известных приемов. Этот «почерк» без всякого труда читается противником. Тогда его надо быстро менять, доставать из своего технического и тактического арсенала какие–то новые заготовки. Если арсенал пуст, мастер будет переносить из игры в игру один и тот же рисунок. К такому игроку привыкают соперники, привыкают зрители. Для одних он представляет скучное зрелище, для других — прекрасную возможность заранее продумать свой план действий и выключить «нищего студента» из игры, сделать его безопасным для чужой команды и бесполезным — для своей.

В семидесятом году у себя на базе, в Мячиково, мы смотрели по телевизору передачу из народной Польши. Внезапно на экране показался стадион, на его зеленое поле выбегали футболисты. Диктор объявил:

— Вы видите тренировку мастеров варшавского клуба «Гвардия»…

Перекрывая голос диктора, кто–то из ребят закричал:

— Смотрите, вон парень бежит впереди, как на Юрку Кузнецова похож!

Оказалось, что это был сам Юрий Кузнецов, приглашенный работать в одной из команд братской страны. И мне сразу вспомнился раскаленный солнцем Баку, душный влажный воздух бесконечно длящегося летнего дня, переполненные трибуны и… пронзительный свист. Каждый раз, когда он раздавался, мне казалось, что это персонально в мой адрес.

Мы проигрывали местному «Нефтянику» со счетом 0:2. Могли бы проиграть и больше: нападающие хозяев поля не использовали массу возможностей, которые создал для них Юрий Кузнецов. Он один тогда растрепал, расстроил нашу защиту. Причем, в отличие от Комана, Юрий не бегал по полю, не врывался метеором в штрафную. Спокойно отойдя несколько в глубину, он медленно продвигался на нашу половину, словно орел с высоты, осматривая поле, и вдруг следовала молниеносная передача. Особенность паса, идущего от Кузнецова, состояла в том, что он оказывался недосягаемым для нас, но безупречно точно доходил до адресата. Причем не просто доходил, а выводил его на идеальную позицию для атаки или завершающего гола. Когда мы вернулись в раздевалку, Георгий Иванович Жарков сказал защитникам:

— Вас сегодня обыграл один Кузнецов.

Да, это был человек, который, кажется, и правда мог справиться с целой командой. Мы между собой называли его «лисой» за необыкновенную футбольную хитрость, умение находить такие каверзные ходы, что мы оставались в дураках, настолько они были дерзкими и совершенно неожиданными. Однажды, когда мы уже были в разных клубах с Гусаровым, встретившись, заговорили с ним о разных игроках, Гена дал бакинскому Кузнецову такую характеристику:

— У Кузнецова каждая передача как концовка рассказов О. Генри. Их никогда не угадаешь.

В этом состояло своеобразие игры Кузнецова. Я не знаю в нашем футболе другого такого творца интересных и разнообразных комбинаций, такого опасного для защиты спортсмена. Причем хочу еще раз подчеркнуть, что его тактическая мудрость опиралась на отличное видение поля, виртуозность техники, идеальную отточенность паса и то совершенно редкое качество, которое шахматисты называют способностью просчитывать варианты. Многие защитники, зная, как опасен Кузнецов, чуть упусти его, играли с ним вплотную, «прилипали», не давали возможности «думать». От такого чрезмерного «внимания» у Юры было много травм, и он выступал все реже и реже.

Как защитник, вспоминаю о нем с содроганием. Как молодой тренер, мечтаю, чтобы оказался когда–нибудь у нас в команде игрок, так же идеально владеющий пасом, понимающий его великую силу для построения атаки, преодоления оборонительных заслонов и создания острых ситуаций.

Бакинский «Нефтяник» выдвинул в те годы еще одного сильного нападающего — Аликпера Мамедова. Играя на месте полусреднего (еще при системе «дубль ве») и центрального форварда, он доставлял соперникам массу неприятностей. Алик высоко владел искусством обводки, был превосходным мастером дриблинга, в этом с ним мало кто мог сравниться из игроков его амплуа. Отлично играя в пас, Мамедов в то же время умел и любил проходить к неприятельским воротам сам. Причем он не боялся скученности, с поражающей легкостью и скоростью действовал на предельно ограниченных участках территории и проскальзывал сквозь плотный строй защитников, как слаломист сквозь бесчисленные ворота.

Играть против Мамедова, особенно когда он в паре с Кузнецовым, было невероятно трудно. Вот Алик, получив передачу от Юры, начинает свой знаменитый «скоростной спуск». Виртуозно обходит крайнего защитника, навстречу бросается другой — он мгновенно оставляет и его «за бортом», кто–то третий пытается преградить ему путь, закрыл ближний угол вратарь, и в этот момент следует точнейшая откидка партнеру, который оказался свободным, так как внимание всех привлек к себе Мамедов. В другой раз, когда наша подстраховка оказывалась недостаточно плотной и эффективной. Алик охотно брал инициативу нанесения удара на себя и нередко добивался успеха.

В начале своей футбольной карьеры я застал еще Мамедова в составе московского «Динамо». Хорошо помню его в игре с «Торпедо» в 1958 году, в первом круге чемпионата, когда мы потерпели тяжелое поражение от динамовцев — 2:5. Я тогда был еще в запасе, сидел на скамейке рядом с Виктором Александровичем. Бело–голубые, ведомые Мамедовым, играли прекрасно. Голы влетали в наши ворота один за другим. Маслов, вопреки обыкновению, не злился. Как бы раздумывая вслух, он вдруг сказал: