Феликс Щелкин - Апостолы атомного века. Воспоминания, размышления

По свидетельству большинства, политическое созревание Андрея Дмитриевича шло медленно. «К 1968 году я не мог не думать о том, что речь идет не столько о технических (военно-технических, военно-экономических) вопросах, сколько в первую очередь о вопросах политических и морально-нравственных. Постепенно, сам того не сознавая, я приближался к решающему шагу — открытому развернутому выступлению по вопросам войны и мира… Этот шаг я сделал в 1968 году».

Однако здесь нас больше интересует не политика, а вопрос, как Сахаров стал величайшим гуманистом. «Именно в том факте, что личность содержит единоприродные с Божеством способности творчества и любви, заключена ее абсолютная ценность», — пишет Д. Андреев. Действительно, только человеку, единственному из всех живых существ, Всевышний подарил эти два чудесных дара, творчества и любви к природе, ко всему живому на Земле, включая в первую очередь людей. Тем самым, каждому Всевышний дал возможность максимально приблизиться к себе, участвовать вместе с собой в сотворений будущего не только человечества, но и Вселенной. В Евангелии о втором данном человеку даре однозначно сказано: «Возлюби ближнего своего как самого себя». Не нахожу в истории человечества личности, которая в такой степени приблизилась бы к Божеству в способности к творчеству и в любви к людям. Обычно бывает или то, или другое (гении и святые). Почему сначала творчество без края и границ, включая супербомбы и нарушения заповеди «не убий», — и только затем сострадание и любовь?

Цитирую еще одного из шести Апостолов, о которых эта книга, — Я. Б. Зельдовича. (Упоминаю о нем и о Ю. Б. Харитоне здесь так мало, потому что о них изданы большие книги воспоминаний.) На 72-м году жизни выдающийся физик пришел к выводу, что духовные потребности человека «не сводятся к восприятию искусства, музыки, красоты природы. Знание и понимание устройства природы также являются важнейшей потребностью человека… Наука нужна и потому, что она удовлетворяет духовные потребности человека… и в свою очередь совершенствует разум и Душу человека». По-видимому, в этом ответ на второй вопрос. Гений науки благодаря ей стал великаном духа! В нем укрепилась поистине безграничная духовная сила любви, сочувствия и сострадания людям. Сила, не признававшая никаких преград. Он уже не мог не любить и не помогать любому человеку, которому требовалась помощь. Помочь даже одному нуждающемуся, сколько бы ни потребовал это времени, сил, здоровья, для Сахарова оказалось намного важнее, чем делать даже выдающиеся работы в физике на благо абстрактного человечества. Всем нам остается надеяться, что святая душа А. Д. Сахарова еще не раз защитит и поможет России.

Много лет я не перестаю думать над «загадкой» Сахарова, человека, к которому я испытываю чувство любви и благодарности. Загадка касается временного отрезка, включающего осенние сессии воздушные испытаний 1961 и 1962 годов, когда без малейшей военной необходимости были взорваны сначала рекордный по мощности заряд, а на следующий год два сверхмощных заряда-близнеца меньшей, но не намного, мощности. Не знаю ни одного публично раскаявшегося участника этих работ, кроме Андрея Дмитриевича. «И это был самый страшный урок за всю мою жизнь», — говорил он. Даже о месте, где все это происходило, Андрей Дмитриевич скажет в конце жизни: «Я никогда больше ногой не ступлю в Арзамас».

В истории человечества не было святых гениев, Сахаров стал первым, но не святым гением, а гением-святым, да-да, через черную зловещую черту, проведенную жестоким Атомным веком, по живому — плоти и душе дорогого нам человека. Гений был так велик, жажда дойти до пределов своих возможностей в познании мироздания оказалась так велика, а возможности неограниченны, что Атомный век буквально силой втащил его за собой на территорию зла. Гений физик-ядерщик в Атомном веке неминуемо должен был пройти через злодейство. Причина, видимо, в том, что наука физика в Атомном веке была с корнем вырвана государством из общечеловеческой культуры, выделена в «особую касту».

Однако Сахарову удалось победить зло. Благодаря его усилиям в 1963 году были запрещены ядерные испытания в трех средах, причем не столько многолетними призывами гуманиста Сахарова, а главным образом именно благодаря «злодейству» гения Сахарова. Мир после многолетних гуманных призывов Игоря Васильевича и Андрея Дмитриевича запретить ядерные испытания оставался глухим. Мир мгновенно убедился, что мощными высотными взрывами на своем полигоне Новая Земля Союз с избытком обеспечит радиоактивными изотопами C-14 и США, и Европу, и весь остальной мир. Ударные волны от взрывов «гуляли» по всему земному шару, неся всем радиоактивный изотоп C-14 и с ним смерть. Язык зла оказался понятен всем.

Итак: гений-злодей-святой. Обратимся к национальному гению, А. С. Пушкину, который был избран в Российскую Академию тоже в возрасте 32 лет, как и А. Д. Сахаров. Совместимы ли гений и злодейство? Вспомним «Моцарта и Сальери» — не дает Александр Сергеевич однозначного ответа. Может быть, он адресует этот вопрос потомкам, современникам Атомного века? Может быть, жестокий до безумия век, в котором наука взлетела до космических высот и принесла на Землю не жизнь и процветание, а космическое сверхзло, ослепил на миг душу гения?

Зато, совершенно неожиданно для себя, нахожу полное единодушие двух русских гениев и духовных лидеров по главному вопросу. Символично, что заметку «О вечном мире» Пушкин написал за сто лет до рождения Сахарова. Поскольку заметка написана по-французски, цитирую ее изложение Е. Н. Орловой, женой генерала М. Ф. Орлова, с которым Пушкин общался во время пребывания в Кишиневе в 1821 году: «Он убежден, что правительства, совершенствуясь, постепенно водворят вечный и всеобщий мир…». И еще одна фраза Пушкина из этой работы: «Не может быть, чтобы людям со временем не стала ясна смешная жестокость войны…». Гений не писал лишних и неточных слов. В разгар Холодной войны остроумный американец предложил президенту США и нашему Генсеку свой способ ведения ядерной войны между нашими странами. Захотелось воевать? Предупреди противника, чтобы он за три дня эвакуировал, например, Ленинград, тот в ответ дает три дня на эвакуацию Нью-Йорка. По истечении срока оба города сносятся с лица Земли. И так «до полной победы». Стало ясно, что бессмысленность и жестокость ядерной войны между нашими странами смешны в таком «бескровном» варианте.

Соборная душа России

История России плохо поддается анализу, не укладывается в общепринятые схемы. Россию действительно нельзя понять умом. Сделаем попытку поискать душу событий. В апреле 1947 года, когда отец впервые участвовал в заседании Специального комитета в кабинете Берии в Кремле по вопросу создания полигона для испытания атомной бомбы, в другом кабинете на Лубянке решалась судьба замечательного русской поэта и мыслителя Д. Андреева. И у разработчиков атомной и водородной бомбы в Сарове, и у Даниила Андреева был один небесный покровитель — святой Серафим Саровский. Он помог разработчикам оружия невиданно короткие сроки создать всесокрушающий карающий ядерный меч для врагов России. Одновременно святой Серафим помог Д. Андрееву совершить духовный подвиг, еще раз показавший потрясающую красоту и неповторимость русской православной души. С той же энергией, с которой Берия помогал разработчикам атомного оружия, с которыми власть заключила временный договор о свободе творчества, он безжалостно расправлялся с остальными деятелями культуры. За черновики романа «Странники ночи», который автор писал «в стол так как в принципе не мог его издать, Д. Андреев по приговору особого совещания получил 25 лет тюрьмы, а его «сообщница» жена — 25 лет лагерей. Во Владимирской тюрьме Д. Андреев начинает писать философский труд «Роза мира», черновики которого его товарищи по камере помогали успешно прятать при обысках. Книга о всеобщем мире, о счастье всех людей, живущих на земле, о братстве государств.