Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис
Очень вежливо и осторожно мы пытались просить нашего доктора информировать нас о результатах вечером того же дня, когда проводилась диагностика, но, к великому разочарованию, она держала нас в неведении до тех пор, пока мы не приходили к ней на очередной прием. Наверное, не мы одни просили ее сообщать результаты пораньше, но, ничего не меняя, она только вежливо отмалчивалась в ответ. Из-за такого отношения Марина и я всегда не переставали нервничать перед теми визитами к врачу, когда нам предстояло услышать результаты диагностики. Возможно, она не хотела сообщать пациентам о результатах тестов, желая уберечь их от излишнего стресса во время разговора по телефону в случае, если результаты были плохими. Весьма возможно, что, будучи безупречной в своем желании и умении утешать, она думала, что при тревожных результатах лучше поговорить с больными при встрече, пытаясь с глазу на глаз убедить их в том, что ситуация не так плоха, как кажется.
Вопросы и ответы
Как было и раньше, во время временного облегчения, когда Марина принимала Faslodex, я вновь забывал, на каком свете я живу и вновь наивно спрашивал доктора Миллер, нельзя ли делать СТ и сканирование костей реже, чем раз в три месяца. Я не задавал бы доктору такой наивный вопрос, если бы доктор больше уважала мой ум и, потратив всего пару минут, объяснила бы мне, что прорыв рака может произойти в любое время. Только когда рак окончательно поднял свое уродливое лицо, я понял, что таило в себе ее загадочное молчание.
В общем и целом Марина продолжала быть довольной своим врачом, которая, не разубеждая нас в необходимости решительной борьбы, неустанно поддерживала в нас надежду на то, что еще слишком рано думать о наихудшем исходе. Проявляя искренний интерес к здоровью Марины, она не уклонялась от наших вопросов. В этом отношении мы были в хороших руках. Доктор Миллер обладала многими ценными качествами и, как многие врачи, с которыми мы имели дело прежде, хорошо объясняла симптомы и признаки текущей болезни, но, к сожалению, редко, если вообще когда-либо говорила о том, какое место тот или иной симптом занимает в общей картине заболевания. В конце каждого приема, в наш электронный век, администратор вручала Марине несколько страниц печатного текста с кратким изложением визита. К сожалению, как это часто происходит и с другими врачами, эти страницы представляли пациентам узкую сферу информации о том, что с ними происходит, и не могли помочь понять, какое место специфический симптом занимает в общей картине заболевания. К этому можно добавить еще то, что доктор Миллер, подобно большинству врачей, крайне редко говорила по своему почину о возможных побочных эффектах прописанных лекарств. Оправданием этому, конечно, может служить бесспорная занятость врача.
Бессчётные визиты к медицинским работникам научили меня, что единственный способ быть информированным пациентом – это не бояться задавать доктору вопросы. Эти вопросы нужно хорошо продумать перед приемом. Самый простой способ получить необходимую информацию – это перед каждым посещением врача составить список вопросов, чтобы задать их доктору в конце приема. Врачи всегда очень заняты, у них очень много обязанностей, они должны придерживаться графика приемов, и у них часто нет другого выбора, как, подчиняясь графику работы, стараться попрощаться, чтобы вовремя увидеть следующего пациента. Поэтому чаще всего в конце визита врачи отвечают на обоснованные вопросы пациента стоя, всем своим видом давая пациенту знать, «что пора закругляться». Врачи имеют право на свои приоритеты, но есть они и у пациентов, которые хотят получить ответы на свои вопросы перед уходом от врача.
Новая форма оказания больничной медицинской помощи в Америке
В апреле 2014 года у Марины появились боли в животе, явно не связанные с ее основным заболеванием, по поводу которых она была госпитализирована в больницу недалеко от нашего дома. В приемном покое доктор задал ей несколько общих вопросов и после поверхностного осмотра направил на СТ сканирование. После получения результатов исследования он вернулся к Марине и заявил, что он выписывает ее домой, потому что «Вашу проходимость ничто не затрудняет». На медицинском языке, с которым пациент, как правило, не знаком, это означает, что проходимость желудочно-кишечного тракта была ничем не затруднена. Марина протестовала против того, чтобы ее выписывали домой, и сказала, что хотя ей и сделали инъекцию морфина, у нее все еще не прошли острые боли в животе. Это наконец-то убедило врача принять ее в больницу на обследование и лечение. В течение следующих двух дней боль в животе постепенно утихала, и повторное СТ сканирование показало отсутствие патологии, «проходимость» желудочно-кишечного тракта не была затруднена, а значит, ее можно было выписывать из больницы.
Во время ее короткого благоприятного пребывания в больнице я сделал важное открытие, которое потом подтвердилось, когда я сам дважды попадал в разные больницы. Изменения, которые можно назвать революционными, произошли сравнительно недавно в американской системе оказания медицинской помощи. Если раньше, когда пациент поступал в больницу, как правило, его лечил частный первичный или дежурный врач, состоящий в штате больницы, то в настоящее же время большое число пациентов в больницах Америки лечит сравнительно новая категория врачей, врачи-госпиталисты. На личном уровне у меня категорически нет к ним абсолютно никаких претензий. Как и другие американские врачи, они высокообразованны, высокопрофессиональны и у них хорошие манеры. Проблема совсем не в них. Проблема в новой американской системе оказания медицинской
