Эдвард Радзинский - Триллер в век мушкетеров. Железная маска

Тайна де Бофора

В тот знаменательный день Бофор впервые увидел Людовика совсем по-иному. Первый раз в жизни он почувствовал… отцовство. С отцовской гордостью он смотрел на красивого молодого человека, своего короля и… сына! Сына!!! Он попытался поймать взгляд вчерашнего воспитанника в надежде, что тот почувствует… Он даже выступил вперед… Но Людовик лишь пробежал по нему глазами и равнодушно кивнул. Ему было не до Бофора. Молодой король явно нервничал, подпрыгивал, чтобы казаться еще выше. Однако сумел взять себя в руки, заговорил властно, кратко и жестко. Бофор с восторгом слушал решительные слова сына: «Господа, я пришел в мой парламент заявить вам, что по закону моего государства я беру правление в свои руки. Я надеюсь на милость Божью и буду править моей страной со страхом Божьим и по справедливости». И мятежники вынуждены были понять: теперь во Франции правит король. Регентство матери закончилось, и должна быть закончена Фронда. Ибо раньше мятеж считался мятежом против своевластия кардинала, отныне он будет считаться мятежом против власти короля. Фронда становилась государственной изменой – путем на эшафот. Королевская власть возвращалась во Францию.

Началось всеобщее бегство вчерашних фрондеров к королю. Поспешил вернуться в Париж и переждавший Фронду за границей кардинал Мазарини. Молодому королю пришлось поделиться властью со своим крестным отцом, страной начал править триумвират – мать, Мазарини и молодой король. Пока править.

Франсуа Бофор, как и остальные принцы крови, покорно подчинился этому трио – неверной возлюбленной, выскочке Мазарини и королю. Себе он объяснил, что делает это не из-за жалкого страха, недостойного потомка королей, но из-за… любви к сыну! Так что честь Бофоров была спасена.

Как он ждал, что сын его призовет. Но вместо короля герцога позвал Мазарини.

Они встретились впервые после его ареста и бегства из Венсенского замка.

Мазарини был само радушие, будто никакого тюремного замка не было. Кардинал торжественно объявил герцогу, что король поручает ему один из важнейших военных постов… Правда, в действующей армии (шла война с испанцами), то есть далеко от Парижа. Вечного мятежника Бофора высылали из столицы. Коварный итальянец посыпал изгнание сахаром – произнес целый монолог, как ценят мужество герцога король и королева.

Бофор медлил с отъездом. Он все еще надеялся, что его примет сын или… хотя бы она. Но король его не принял… Не позвала его и она. Она его попросту забыла.

Теперь Бофор служил далеко от великой столицы. Он страдал. Он жаждал вернуться ко двору в любимый Париж. Но в Париже продолжали заботиться, чтобы мятежный отставной любовник был от столицы как можно подальше и главное – подольше.

Только через три года он вновь увидел сына! Герцога наконец-то позвали. В древнем Реймсском соборе состоялась священная церемония: торжественное помазание на трон и коронация Людовика XIV. Стоя невдалеке от трона, Бофор увидел этот величайший миг в жизни сына: святое масло из священной ампулы коснулось головы его Людовика. Чудо миропомазания свершилось. На его глазах сын переставал быть обычным смертным. Теперь он был человеком только отчасти. И отчасти стал божеством.

Как положено божеству, он обязан излечивать больных. Уже на второй день Бофор и принцы крови почтительно наблюдали древний обряд божественных королей. Две тысячи больных ждали его сына в парке церкви Сен-Реми. Людовик медленно обходил длиннейшую очередь страждущих. Касаясь рукой каждого, произносил тысячелетнее заклятие помазанников Божьих: «Король касается тебя, и Господь излечивает тебя».

«Излечивает»! И это – его сын!

Уже вернувшись в армию, Бофор узнал главную придворную сплетню: у сына начался страстный роман с Марией Манчини, племянницей Мазарини. Людовик захотел на ней жениться… «Нет! Тысячу чертей – нет! – расхаживая по палатке, кричал Бофор самому себе. – Потомок великих королей не может жениться на родственнице безродного пройдохи. Да и вообще, зачем жениться королям! Если любишь, надо попросту ее отодрать!»

Он решил поговорить с сыном о его заблуждении. Он написал в Париж, попросил аудиенции у Людовика. Но ни аудиенции, ни ответа он не получил. Впрочем, к счастью, ситуацию с женитьбой сына исправил… сам ненавистный Мазарини! Хотя Джулио Мазарини должен был быть в восторге от возможности породниться с королем, но премьер-министр Джулио Мазарини был в большом негодовании. Интересы Франции требовали совсем иного брака. Франция вела войну с Испанией. Выгодный мир и примирение между домами Бурбонов и испанских Габсбургов могло быть скреплено только браком французского короля с испанской инфантой Марией-Терезией. Именно об этом вел тайные переговоры с Испанией кардинал. И переговоры обещали закончиться успехом. Состоялось решительное объяснение молодого короля и кардинала. Людовик XIV сидел как раз за этим столом. – Месье Антуан кивнул на стол с атлантами. – Он повторял одно и то же: «Я люблю ее и женюсь. Я так хочу». Но сзади него расхаживал кардинал и тоже повторял одну и ту же фразу: «Во имя Вашей славы, сир. Вы не должны…»

Так продолжалось добрых полчаса. Наконец кардинал несколько изменил и расширил текст: «Во имя Вашей великой славы, сир… молит Вас Франция».

И король замолчал. Он покорился. Он расстался с Марией Манчини, женился на испанской инфанте… и еще больше возненавидел кардинала! За то, что кардинал увидел минуту его слабости, и за то, что посмел перечить королю. Следствием скучного брака стал знаменитый Пиренейский мир. Испания уступала французской короне богатые провинции. В мире произошла глобальная перемена: Пиренейский договор закончил столетнее величие Испании. В Европе остались теперь только две сверхдержавы – Франция и Англия. Мечта Ришелье сбылась. И это сделал его наследник, кардинал Мазарини. И король, ненавидя, был вынужден славить ум кардинала! Но прошло время, и Бофор узнал радостную весть. Сын отнял у кардинала важнейшие дела – внешнюю политику и армию. Кардинал не сопротивлялся, он тяжко болел. И вскоре из Парижа пришло письмо герцогини Монбазон. Она захотела первой сообщить любимому столь желанную весть: кардинал Мазарини умер. Читая письмо, Бофор испытал это счастье воина: он пережил врага! Герцогиня Монбазон описала Бофору Государственный совет, который созвал молодой король. Он обратился к Совету со знаменитыми словами, о которых теперь говорил весь Париж: «Я пригласил вас сюда, чтобы объявить вам: я беру все управление в свои руки. Вы будете помогать мне советом, но только… только если я вас об этом попрошу. Отныне я запрещаю скреплять печатью любой документ без моего на то приказа. – После чего король помолчал и добавил: – Я за многое благодарен покойному кардиналу, но жизнь идет вперед, господа. И в управлении моим государством, моими финансами и моей внешней политикой я буду придерживаться совсем иных принципов, чем покойный кардинал. Теперь у вас только одна задача – стараться понять, чего хочет ваш король».