Лаврентий Берия - Сталин слезам не верит

А на 15 июня прибалтийские власти наметили проведение «Балтийской недели» с явной антисоветской направленностью. Полиция начала аресты лояльных к СССР граждан.

Накануне, 14 июня 1940 года, Молотов беседовал с министром иностранных дел Литвы Урбшисом. Нынешним обитателям официального Кремля не мешало бы прочесть запись этой беседы, да и остальным их согражданам тоже — это хороший документ по русской геополитике. Молотов потребовал от Урбшиса создания нового, дружественного СССР литовского правительства. «Гордый» прибалт юлил как ошпаренный и на всё соглашался.

Та же линия была занята в отношении остальных двух лимитрофов.

15 июня 1940 года на советские требования согласилась Литва.

16 июня — Латвия.

17 июня — Эстония.

И «процесс пошёл».

Для контроля над выполнением новых обязательств прибалтийских правительств в Литву выехал заместитель Молотова Владимир Деканозов, в Латвию — заместитель Молотова Андрей Вышинский, а в Эстонию — секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Жданов. В Вильнюсе, Риге и Таллине начался советский вариант «балтийской недели»: демонстрации трудящихся с требованием отставки буржуазных правительств.

Сразу же за демонстрациями последовали отставки старых «правительств» и формирование новых.

17 июня 1940 года в Литве было создано согласованное с Деканозовым правительство во главе с Ю. Палецкисом.

20 июня 1940 года в Латвии было создано согласованное с Вышинским правительство во главе с профессором А. Кирхенштейном.

21 июня 1940 года в Эстонии было создано согласованное с Ждановым правительство во главе с поэтом И. Варесом.

14 и 15 июля 1940 года прошли выборы в Народные Сеймы Литвы и Латвии и Государственную думу Эстонии.

21 июля вновь избранные прибалтийские парламенты провозгласили Советскую власть и обратились в Верховный Совет СССР с просьбой о принятии трёх республик в состав СССР.

На проходившей с 3 по 6 августа 1940 года седьмой сессии Верховного Совета СССР в Союз ССР были приняты Литовская, Латвийская и Эстонская ССР.

К слову, эта история может в принципе и повториться — если нынешняя РФ решит вновь провозгласить Советскую власть. А там — лиха беда начало.

Восстановление Советской власти в Прибалтике сразу разрядило возможную напряжённость. Конечно, Берлин радости по этому поводу не испытал. Но соблазн исчез, а это означало, что исчезла и возможность конфликта уже в 1940 году.

22/VI 40

Доложил Кобе, что границу заняли[211]. Все проходит спокойно. А там видно будет.

29/VI 40

Вчера у Кобы обсудили на Политбюро дела по Прибалтике. Доволен, говорит, теперь дело за новыми выборами и принимаем их в Союз.

Сказал, товарищ Берия, надо проработать с товарищем Молотовым то, что вас касается совместно.

С Бессарабией тоже прошло как по нотам[212]. Но работы прибавляется[213].

10/VII 40

Коба постоянно совещается с военными. Ясно, что в этом году войны не будет, но это ничего не значит, время можно считать уже военное. В Москве очереди, ничего не помогает, много спекулянтов. Надо передавать дела в Особое Совещание и выслать или в лагеря.

Клим вроде как не у дел, жаловался, что мало работы[214]. Но Коба обещает дать ему участок. Экономику он уже не потянет, ему теперь больше поработать как инспектору или агитатору. Народ его любит, он там подбодрит, там поругает, а будет польза. Но то уже дело Кобы.

Считаю, что сейчас дела у нас наладились. Наркомат работает устойчиво, люди подобраны. По всем линиям если есть недоработки, от них никуда не денешься. Они всегда будут, лишь бы не тонуть.

Что главное лично для меня. Надо постоянно следить за немцами и ориентировать людей. Надо знать, будут немцы воевать или нет. Надо усиливать пограничную разведку и регулярно давать сводки Кобе, Вячеславу, Тимошенко[215], в Генеральный штаб и отдельно в Разведупр, для перекрестного анализа. Ненадёжная контора, но получается надо взаимодействовать.

Второе надо знать, договорятся немцы с англичанами или нет. Бывший король сидит в Мадриде[216] и ведет шуры муры с Гитлером. Может от нечего делать, а может через него идет зондаж. А может просто отвлекают нас, а действительные каналы другие. Надо вскрывать через тех, что есть и через Америку. Они все равно все согласовывают с Америкой, так что там информации много. Надо ориентировать Фитина.

17/VII 40

Мильштейн[217] подготовил сводку по Германии по данным закордонной агентуры. Немцы собираются строить укрепления вдоль всей нашей границы от Мемеля через Польшу до Словакии. Вроде будут мощнее линии Зигфрида. Получается, что немцы на войну с нами не пойдут, а отгородятся. Они от нас. Мы от них. Так можно дружить. Но надо разобраться лучше. Пока одни данные противоречат другим. Может быть дезинформация. Больше всего у меня доверия пограничникам. Оттуда пока тоже идет разное.

Надо подумать о новом Наградном Звании и Знаке. ВЧК и ГПУ давно нет, а мы награждаем от их имени. Глупость, надо исправить[218].

21/VII 40

Вчера был разговор с Кобой. Сказал, что у него были Шахурин[219] и Яковлев[220], он интересовался, как идут дела у Петлякова[221] и Мясищева[222]. Нарком и зам оба их похвалили.

Потом спрашивает: «А как вы товарищ Берия считаете»? Я сказал, что согласен. Он спрашивает, а как мы их можем поощрить? Я говорю, освободить можно. Пусть спокойно работают.

Коба говорит, только осудили и уже освобождать[223]. Я говорю, а что, они возражать не будут.

Сказал, хорошо, готовьте представление, и проэкт Постановления. Снимем судимость. Пусть работают. Они еще много хорошего сделают.

24/VII 40

Образован Комитет Обороны[224]. Клим председатель, я как член. Заместитель Вознесенский[225]. Вроде все правильно, Вознесенский главный плановик, так что он получается от Промышленности. Но как он будет работать. Тут дело пойдет если мы все будем в одной упряжке. А Вознесенский нос дерет, только он умный. А раз умный, организуй. Клим нас вместе сбить не сможет. Дипломат

Посмотрим[226].

26/VII 40

Товарищ Сталин поставил срочную задачу. К осени надо обеспечить Правительственной ВЧ-связью все авиационные заводы. Только что от него, сидели два часа один на один, потом пришел Шахурин[227], все обговорили вместе. Строительство если надо за Ша-хуриным и он обещал крепко помочь. Я сказал «При товарище Сталине обещаешь, смотри».