Игорь Оболенский - Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико

В конце концов, мне уже из зала стали кричать: «Уходи! За кулисами запечатаешь!»

А я так растерялся, что не знал, что делать. Тогда со своего места поднялась юбилярша и обняла меня.

Нам не довелось, к сожалению, вместе сниматься. Правда, в одном фильме мы, пусть и в разное время, но снялись — в «Покаянии» Тенгиза Абуладзе.

Анджапаридзе появляется там в самом последнем эпизоде и задает знаменитый вопрос о том, ведет ли дорога к храму?

Тенгиз очень хотел снять в этой роли именно Верико. Но стеснялся предложить ей, так как роль была совсем малюсенькая. А когда предложил, она отказалась:

— Мало ли старых актрис в Тбилиси? Почему именно я?

Тогда Абуладзе собрался с духом и сказал, что заплатит ей за эти съемки, как за несколько съемочных дней.

— Вот с этого и надо было начинать, — ответила Верико и согласилась…

Она вообще была не только великой актрисой, но и очень мудрым человеком.

Сама Верико больше всего дорожила фильмом «Отарова вдова». Говорила, что очень похожа на свою героиню.

«Я тоже очень неласковый, даже суровый человек. У меня есть внук, с которым я стараюсь быть как можно более нежной, потому что он очень раним, а вообще-то я даже со своими детьми не бываю ласковой. Актерская профессия — страшная профессия, она сжирает в тебе все человеческое, все, что есть у тебя дорогого внутри, всю любовь, ласку, материнский талант. Без этой утраты нельзя, видимо, быть хорошим актером. Домой я приносила всегда только какие-то остатки чувств».

Режиссером картины был Михаил Чиаурели. Казалось бы, фильм снимает супруг, с мужем-постановщиком должно быть проще. Конечно, уже стало штампом говорить о том, что все совсем наоборот, и с близкими работать сложнее, потому что они спрашивают вдвойне и так далее.

Но здесь был другой случай: с Верико как раз никто не спрашивал. Кроме нее самой.

Одной из самых ярких сцен фильма стал эпизод, в котором вдова идет за гробом своего сына. Была задействована многочисленная массовка, оркестр играл похоронный марш. Актриса настроилась, вошла в кадр и тут… объявили перерыв: ушло солнце, снимать нельзя. Массовка и оркестранты тут же разошлись по своим делам, начался перекур, плавно переходящий в обед.

И только один человек не вышел из кадра: Верико стояла возле дерева и не хотела потерять найденное для работы настроение. Через пять часов съемки возобновились. И Верико сыграла так, что за роль Отаровой вдовы англичане ее включили в десятку самых великих актрис ХХ века.

Софико Чиаурели, пожалуй, такая же. Она снялась более чем в ста фильмах. И у каждого есть свой, любимый, в котором блистает именно «его» Софико. Для меня, как уже говорил, таким фильмом стала картина «Ищите женщину». Вроде детектив, но на самом деле — рассказ о любви.

— Как понять, что человек тебя любит? Для этого специально ничего не надо делать. Три заветных слова «я тебя люблю» совсем не надо говорить. Они не нужны, если любишь. Я не произносила их давно, но делаю все, чтобы было понятно.

Когда мы познакомились с Котэ, то были не свободны — я замужем, он — женат. Но это была судьба!

Мне вообще, получается, судьбой были предназначены два брака. Первый — с режиссером Георгием Шенгелая. С его матерью, актрисой Нато Вачнадзе, дружила моя мать. И когда Нато погибла в авиакатастрофе, мама стала заботиться о 14-летнем Георгии. А потом мы повзрослели, влюбились и стали мужем и женой.

Первым спектаклем выпускницы ВГИКа Софико Чиаурели в Тбилиси стала постановка театра имени Марджанишвили «Девочка с ленточкой». На премьеру собрался весь Тбилиси. Среди гостей был и одноклассник ее брата Рамаза Котэ Махарадзе. Котэ был старше: ему — 34, Софико — 23. К тому же она счастливо замужем.

Шло время. Одаренность Софико признала не только Грузия, но и весь Советский Союз. На сцене все того же театра имени Марджанишвили Верико собралась восстановить спектакль, в котором некогда блистала сама — «Уриэль Акоста». Главные роли должны были играть Котэ Махарадзе и Софико.

Как потом говорила Чиаурели, этот спектакль их и «погубил». Кстати, сама Верико считала себя виновной в разрушении брака Софико и Георгия.

Чиаурели не сразу ушла от мужа. Тайная любовь, как говорила она сама, продолжалась 11 лет. Ради любимого Софико выделила всего несколько недель на съемки своего самого знаменитого фильма. «Ищите женщину» сняли за рекордные сроки.

Кстати, только собираясь приступить к съемкам этой картины, режиссер Алла Сурикова полетела в Тбилиси, намереваясь сделать кинопробы Софико. Стоит ли говорить, что все три дня ее пребывания в столице Грузии были заняты более увлекательным делом — одно застолье сменяло другое. Только вернувшись в Москву, Сурикова поняла, что даже не сфотографировала Чиаурели. В результате она взяла фото актрисы из календаря и представила художественному совету. Пробы были утверждены.

Тогда-то актриса и поставила жесткое условие, ограничивающее количество съемочных дней. Ее Котэ должен был вернуться из загранкомандировки, и она хотела лично его встретить.

— Если бы вы знали, какие он мне такие письма писал! Ни одна бы женщина не устояла. Представьте: я улетаю в Москву, он меня провожает в Тбилиси и вдруг в Москве встречает!

Правда, я долго не могла решиться развестись с Георгием. Не забуду, как однажды мы вышли из ресторана и прогуливались с Котэ вдоль глубокого оврага. Он опять завел разговор о том, когда я стану его женой. Ну, я ему и ответила: «Всего вам доброго». А он взял и прыгнул с обрыва. Я тут же последовала за ним. Хорошо, что дно было завалено снегом.

Я вышла за него. И никогда об этом не пожалела. С Котэ мне было очень легко. Он был тонкий, любящий, внимательный. Могу понять, почему он считался донжуаном. Но я на подобные разговоры не обращала никакого внимания. Ведь все это было до моей эры. На нашу свадьбу друзья Котэ подарили ему якорь. Такой, знаете, корабельный, из чугуна. То есть намекали, чтобы он окончательно бросил якорь. Так оно и случилось. Мы уже много лет вместе.

Конечно, любовь, которая была у меня к Котэ 20 лет назад, уже не та. Она приобрела другие формы, очертания и значимость. Это уже не дикое и страстное чувство. Но оно стало гораздо глубже, дало корни. Котэ стал для меня родным, моей плотью и кровью.

Когда я начинаю думать о том, кто из нас уйдет из этого мира раньше, становится страшно. В один день умирают только в сказках. И чем старше ты становишься, и чем больше живешь с каким-то человеком, тем чаще приходят в голову такие мысли, и тем они страшнее.