Зигфрид Вестфаль - Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945

Наступление на Эль-Аламейн означало бы прекращение операции «Мальта» и утрату последней возможности захватить остров в результате непрерывных воздушных налетов 2-го военно-воздушного флота. Мальта оставалась незаменимой морской и воздушной базой для прикрытия британского конвоя по Средиземному морю и смертельной угрозой для итало-германского пути снабжения Северной Африки.

Роммель добрался до Эль-Аламейна в течение недели после падения Тобрука, после того как захватил Мерса-Матрух и Эль-Дабу. Теперь самый суровый кризис целой кампании достиг предела. Германская воздушная разведка обнаружила интенсивное передвижение британских войск в направлении Палестины. Средиземноморский флот бросил якорь в Александрии. На какой-то момент Роммель решил, что он захватил Александрию и, возможно, всю дельту Нила. Однако обе стороны зашли в тупик и остановились, не имея больше сил для дальнейшего движения. Британцы сумели соединить значительные силы, чтобы удерживать линию Эль-Аламейна, однако в течение последних месяцев лета они не смогли собрать достаточно сил, чтобы отбросить германцев назад. Со своей стороны Роммель был слишком слабым, чтобы продолжать наступление, и в большей степени из-за того, что его линии снабжения слишком растянулись, в то время как линии его противника сократились. Более того, морская служба снабжения танковой армии ослабла, как никогда.

В июле доставка на судах упала до 6000 тонн, что составило одну пятую от квоты. И вдобавок оказалось, что гавань Тобрука была недостаточно большой и что все равно нужно воспользоваться гаванью Бенгази. Расстояние по суше от гавани к фронту, таким образом, значительно увеличилось. Обратный поход колонны из Бенгази до фронта занял бы семь дней, а из Триполи – в два раза дольше, и это при том, что ехать пришлось бы по двенадцать часов в день.

При таких обстоятельствах началась битва за Эль-Аламейн, почти такая же, как в предыдущем году за Тобрук. Страшные скалы с тонким слоем пыли на них, никакого прикрытия, чтобы спрятаться от наблюдений или огня, изнуряющая жара, мириады мух, никакой свободы передвижения и каменистая почва, в которой невозможно окопаться. Еду можно было привозить только по ночам.

Черчилль полетел в Каир, чтобы самому разобраться в ситуации. Он сместил Окинлека, назначив на его место Александера, а вместо Ритчи поставил Монтгомери и наладил плотный, нескончаемый поток подкрепления 8-й армии. К середине августа кризис со стороны британцев был явно преодолен. В твердых руках заново укрепленная 8-я армия удерживала фронт от побережья до крутой обрывистой Каттарской впадины. Однако это не было единственной причиной поражения. Удар, нанесенный Роммелем 30 августа, провалился главным образом из-за дефицита бензина. Из-за неуверенности насчет бензина Роммель был готов забросить свой план об окончательной схватке, чтобы завладеть исключительно важной гаванью Александрии. Но в конце концов он доверился Кессельрингу, который пообещал ему каждый день по воздуху поставлять необходимое количество бензина. Кессельринг переправлял бензин и полагал, что полностью выполнял свои обещания, но на самом деле до армии доходило очень малое его количество, ибо воздушный транспорт сам использовал большую часть топлива по пути к позициям.

Роммель был почти у цели, когда танкер, перевозивший 7000 тонн бензина, был торпедирован непосредственно перед входом в гавань Тобрука. Это случилось, когда головной клин танковой армии проник в тыл врага и укрепился более чем в двадцати километрах от Александрии. Последствия этого были самые тяжелые. Почти целую неделю дивизии Роммеля неподвижно стояли за линией врага, словно пригвожденные к земле, неспособные сделать ни шагу ни вперед, ни назад. Воздушные налеты, которым подвергались в течение «этого шестидневного забега», как его называли солдаты, превысили почти все, что им приходилось переживать позже. Изо дня в день с семи утра до пяти вечера и с десяти вечера до пяти утра войска «кромсали», если воспользоваться выражением Роммеля, беспрепятственными ковровыми бомбардировками, а также их бомбили с низко летавших одиночных самолетов по ночам. Сам Роммель во время этого сражения имел ставку в трех километрах позади экстремальной линии фронта, и его несколько раз приходилось откапывать. Суровые потери, которые несла армия во время этого уничтожающего боя, особенно материальные, невозможно было восстановить во время битвы у Эль-Аламейна. Снабжение из месяца в месяц делалось все более скудным. Грубая ошибка, связанная со вступлением в Египет, прежде чем были обеспечены тылы посредством захвата Мальты, вскоре дала о себе знать. Это упущение сильно угнетало Роммеля, но еще больше германское Верховное командование, которое подтолкнуло Роммеля двигаться к Нилу. Временные планы – перебросить войска оси к египетской границе, то есть к линии Саллум – Хальфайя, – пришлось оставить из-за того, что не было средств транспорта для итальянской пехоты. Более того, любые такие предложения наверняка были бы отвергнуты Гитлером. Роммель хорошо осознавал опасность еще перед тем, как он настаивал в сентябре на необходимости немедленного ухода, подчеркивая невыносимые последствия неадекватного снабжения. Вдобавок к его письменному заявлению его рапорт завершился такими словами: «Если попытка доставить эти абсолютно необходимые для танковой армии припасы провалится, будет невозможно противостоять объединенным войскам Британской империи и Соединенных Штатов, то есть двум мировым державам. Несмотря на все мужество, армия раньше или позже разделит участь гарнизона Хальфайи». Единственный ответ, который был получен несколько недель спустя, пришел в форме телеграммы, подписанной полковником ОКВ, который просто отметил, что требуемый тоннаж слишком большой.

С конца сентября начались тяжелые атаки с воздуха, которые становились все более яростными, их главная цель – вывести из игры германские люфтваффе. Роммелем было сделано все возможное, чтобы подготовиться к ожидаемому нападению. Из-за отсутствия подкреплений эта подготовка ограничивалась укреплением позиций, особенно посредством заложения минных полей и перегруппировки резервов наиболее выгодным образом. Нельзя полагать, что отвод главных сил на тыловую линию перед началом сражения не был сделан из опасений, что первоначальный удар врага отразится на стойкости итальянской пехоты. Фронт в целом был укомплектован похожими германскими и итальянскими батальонами. Позади них стояли три резервных соединения, каждое из которых состояло из одной германской и одной итальянской танковых дивизий. Гроза разразилась в ночь на 24 октября и началась с бомбардировки из тысячи орудий, пустыня содрогнулась. Атакующие сначала набросились на итальянскую пехоту и вскоре вывели ее из строя, после чего они могли переключить внимание на окружение оставшихся островков германского сопротивления. Вечером 25-го Роммель вернулся, после того как его заместитель, самый отважный и смелый генерал Штумме, был убит на линии фронта.