Николай Непомнящий - СССР. Зловещие тайны великой эпохи

Можно представить, сколько приходилось работать Зорге, чтобы параллельно писать газетные статьи и составлять донесения. «Он был все время занят, — рассказывала Ханако Ишии. — Он очень много работал. В своем кабинете в здании агентства Домеи он иногда задерживался до глубокой ночи… Дома у него повсюду лежали книги. Рихард вставал очень рано. Он постоянно печатал на машинке. И без конца курил. Еще он безумно любил быструю езду. У меня сердце сжималось от страха, когда он садился на свой мотоцикл. Случалось, он вдруг пропадал на месяцы. Мне он никогда не говорил, куда уезжал. Приезжал он с лицом еще более загорелым, обветренным, с ввалившимися щеками, но в глазах, как всегда, горели веселые огоньки».

В Токио Зорге сначала жил в гостинице «Санно». Это была дорогая фешенебельная гостиница. Потом Зорге снял домик, на улице Нагасака, в квартале Асабу — «квартале, где жили богатые буржуа». Это было современного типа, но достаточно скромное жилище. На втором этаже — кабинет Зорге. Все тот же кажущийся беспорядок: «хаотическое нагромождение книг, карт, бумаг». Едва хватило места для «дивана, стола и одного-двух стульев. Плюс пара неплохих японских эстампов и несколько бронзовых и фарфоровых статуэток, а также патефон и сова в клетке».

В этом домике японского стиля Зорге жил по-японски: у входа, в крохотном коридорчике, снимал обувь и надевал мягкие тапочки. Затем поднимался по узкой лестнице. Пол, от стены до стены, был устлан татами. Спал он на матрасе прямо на полу, подложив под голову небольшую круглую жесткую подушечку. Принц фон Урах, корреспондент «Фёлькишер бе-обахтер», работавший с Зорге в Токио, называл Рихарда «маньяком чистоты»: «По утрам он долго массировал себя по-японски, а потом залезал в деревянный чан с горячей водой, почти кипятком».

Каждое утро в 6 часов приходила женщина «зрелого возраста» убираться в комнатах и приготовить завтрак и обед. Зорге почти никогда не ужинал дома. Женщина уходила около 4 часов дня.

Ни она, ни один из работников германского посольства даже не подозревали, какой «работой» занимался Зорге.

С момента приезда в Токио Зорге все свои силы сконцентрировал ради одной только цели: внедриться в посольство Германии. Он понимал, что подобие режимов Германии и Японии фатально приведет эти страны к тесному союзу, в случае если разразится мировая война. К союзу, жертвой которого может стать Советская Россия. На какой стадии были японо-германские отношения, как далеко зашли переговоры между двумя странами? Каково содержание секретных договоренностей, которые уже могли быть достигнуты или будут достигнуты в будущем? Все это Рихарду Зорге предстояло разгадать.

Едва приехав в Токио, Зорге появился в германском посольстве. Его членский билет национал-социалистической партии сразу превращал его в persona grata. Но не более того. В Токио полно было других наци, и Зорге не мог надеяться на особое к себе расположение.

Все переменилось через несколько дней. Однажды вечером Ханако нашла у Зорге фотографию женщины. «Она была не очень красивой, но что меня поразило в ней, ее глаза: это были глаза влюбленной женщины. Я захотела узнать, кто это. Если эта женщина, а я в этом не сомневалась, любила его, как относился он к ней? Когда Рихард пришел домой, я спросила:

— Кто это?

— Это жена полковника Отта!

— Кто ее фотографировал?

— Я!»

Мы уже говорили, что неотразимое обаяние Зорге могло бы, наверное, изменить судьбу мира. Если бы Зорге не встретил жену полковника Евгения Отта, помощника военного атташе германского посольства, возможно, он в 1941 году не передал бы Сталину информацию, спасшую СССР и весь свободный мир?

Об их связи известно мало. О ней упоминает только Ханако Ишии, но нам и этого достаточно. Нам известно, что узы, связывавшие его с мадам Отт, если они и позволили Зорге сблизиться с ее мужем, все же не были основой дружеских отношений, установившихся между мужчинами. Перед отъездом Зорге из Берлина доктор Зеллер из «Даглиш рундшау» передал ему рекомендательное письмо к полковнику Отту. Оно характеризовало Зорге как человека «достойного полного доверия, как в личном, так и в политическом плане». Как после таких рекомендаций Отт мог не открыть широко двери посольства перед Зорге? Так же как и двери своего собственного дома. Полковник никогда не испытывал ни малейшего сомнения в верности своей жены. Но он никогда не подозревал и Зорге в шпионаже, следовательно, можно предположить, что этот немецкий офицер был по природе доверчив.

В посольстве Отт отвечал за сбор и отправку в Берлин информации о положении в вооруженных силах Японии. К сожалению, полковник совсем ничего не знал об этом положении. Он безуспешно пытался найти источники информации: он не знал языка, не понимал работу скрытых пружин, двигающих японскую чиновничью машину. Все это едва ли могло помочь ему удовлетворить интерес Берлина. «Он был очень обрадован, — докладывал Уилоуби, — когда оказалось, что его новый друг — настоящий кладезь знаний о Японии и о ее политике, а также мудрых советов».

Сначала Зорге ограничивался только поставкой информации, а Отт распоряжался ею по собственному усмотрению. Затем, по мере того как дружеские отношения между ними крепли, Зорге предложил Отту свою помощь в редактировании его докладов. Обрадованный такой удачей, помощник военного атташе не раздумывая согласился. Именно с этого момента в Берлине начало меняться мнение о полковнике Отте. Оказалось, что его до сих пор мало ценили, а он вполне заслужил звание генерала и должность военного атташе. Более того, когда германского посла в Токио Герберта фон Дирксена отозвали в Берлин, чиновники с Виль-гельмштрассе решили, что трудно найти лучшего специалиста по Японии, чем генерал Отт. Так муж фрау Отт стал германским послом в Токио.

Чарлз Уилоуби констатировал: «Отт рассматривал информацию и советы Зорге как бесценный подарок судьбы. Без сомнения, и Четвертое управление в Москве было такого же мнения о сведениях, которые Отт, не зная того, передавал Советскому Союзу через Зорге». Скоро новый посол стал посвящать Зорге в свои самые секретные доклады. Не отставали от него и другие сотрудники посольства, включая представителя гестапо полковника Джозефа Мей-зингера, все они безраздельно доверяли доктору Зорге. «Только у военно-морского атташе, — писал Уилоуби в своем докладе, — кажется, были какие-то подозрения, но не в том, что Зорге работал на русских, а просто его недолюбливал».

Триумфу Зорге предстояло стать еще более полным. Когда в 1939 году разразилась война в Европе, генерал Отт попросил у Берлина назначить Зорге пресс-атташе при посольстве Германии. И он получил это назначение! Отныне ничто из происходившего в посольстве, ни один документ из дипломатической почты, не могло пройти мимо Рихарда Зорге. Из американского доклада мы знаем о почти идиллических условиях этой шпионской работы: «Почти каждое утро, быстро составив свое сообщение о ходе боевых действий на европейском фронте, Зорге шел завтракать к послу. Он вводил его в курс последних сплетен японской столицы, а посол знакомил его с дипломатическими новостями дня. Он показывал ему инструкции, полученные из Берлина, обсуждал проекты донесений».