Эндель Пусэп - На дальних воздушных дорогах

Первым актом деятельности нового члена нашего экипажа был безмолвный, но понятный мужчинам во всех концах света жест. Мы направились в бар. С помощью жестов и мимики мистер Кэмпбел старался нам объяснить еще что-то, но на этот раз мы не приблизились к сути дела ни на йоту. Со временем мы усвоили кое-что из тайн английского языка, в первую очередь, конечно, то, что касалось родного для нас дела — авиации, а темы из «частной жизни» оставались еще недосягаемыми сферами… Только тогда, когда у нас снова появился переводчик, мы узнали, что супруга мистера Кэмпбела, провожая его из Монреаля, сделалась якобы очень щедрой (впервые за все время их долгой совместной жизни) и дала ему на виски с содовой целых четыре доллара! «God save the king!»[4] — воскликнул мистер Кэмпбел, захлебываясь от смеха и помахивая долларами. В конце концов у каждого из нас оказался в руках стакан, наполненный виски, джином или пивом.

Тем временем вокруг нас собралась довольно большая группа летчиков из разных стран. Зазвучали тосты за победу над гитлеровцами, за успехи Красной Армии и советских летчиков и за многое другое хорошее. Я не без тревоги заметил, что и без того выразительный нос мистера Кэмпбела с каждым тостом приобретал все новые оттенки. Но летчиков становилось все больше…

Позже капитан Хэдсон сообщил нам, что мы приглашены на вечер самодеятельности находящегося по соседству истребительного авиационного полка. Мы поблагодарили за приглашение. В назначенное время к гостинице подкатил просторный автобус. Командир полка сам приехал за нами, чтобы отвезти на место.

Помещение напоминало наш аэродромный офицерский клуб. Впереди несколько рядов стульев, дальше простые скамейки. Просторный зал заполнен офицерами и членами их семей. Нас, как гостей, усадили на стульях первого ряда.

Свет погас. То обстоятельство, что концерт транслировался по радио, являлось предметом гордости организаторов. Программа была разнообразной, большую ее часть составляли инструментальные и вокальные номера. Исполнителями были в основном офицеры этой авиационной части и члены их семей. Был и какой-то скетч, насколько мы могли судить — довольно примитивный, так что осталось непонятным, над чем так хохотала публика.

После концерта все направились в другое помещение, где находился и бар. Там же начались танцы. Через некоторое время из одного угла, где расположились канадские офицеры, послышалась песня, которая, все усиливаясь, вскоре заглушила танцевальную музыку. И началось в полном смысле этого слова состязание в пении между представителями разных национальностей. Не составили исключения и мы. По настоятельным просьбам хозяев праздника мы тоже должны были спеть несколько песен. Когда зазвучала «Из-за острова на стрежень» (к моему большому удивлению, дело пошло у нас довольно гладко), нам усердно стал помогать капитан Хэдсон. Однако стоило нам запеть «По долинам и по взгорьям», как капитан замолчал, нахмурил брови и засопел не очень доброжелательно.

Когда наш репертуар иссяк и аплодисменты стихли, мы услышали вдруг, что наши песни зазвучали вновь. Канадцы внимательно слушали нас, запомнили мелодии и теперь воспроизводили их. И надо сказать, вполне прилично!

Каждый праздник когда-то кончается. Наконец организатор вечера поднялся на стоявший в углу стол и произнес короткую приветственную речь в честь Красной Армии и советских летчиков. Чтобы не остаться в долгу у хозяев, мы послали Штепенко своим представителем на ту же самую импровизированную трибуну. Наш штурман поблагодарил организаторов праздника за радушный прием и приветствовал всех, «кто любит свою родину, свой домашний очаг и семью, кто любит свободу и умеет ее мужественно защищать»…

Последствия праздника были странными. На следующий день капитан Хэдсон был в плохом настроении, его часто вызывали к телефону, наконец он сел за стол и взялся за писанину… Да, капитану кроме обязанностей переводчика была поручена еще довольно неприятная роль: постоянно следить за каждым нашим словом и шагом и докладывать об этом соответствующим органам…

Англичане оказались вовсе не такими джентльменами, какими они старались выглядеть. От их реакционных кругов можно было ожидать чего угодно… Это требовало от нас осторожности, и мы все понимали это.

Прыжок в „страну гейзеров“

В. М. Молотов закончил свои дела в Лондоне, и мы смогли продолжить свой длинный путь. Нам предстояло лететь на остров Исландию.

Погода стояла не очень хорошая, но лететь можно было. На аэродроме дул сильный западный ветер. Взлетать пришлось с короткой полосы, но ветер помог нам легко подняться с земли. На водном просторе пенились и бились большие волны. Моросил дождь. Мы старались держаться вдоль проливов, между горными вершинами на островах и берегах. Узкие проливы вынуждали нас часто менять направление. Наконец мне надоели бесконечные развороты, и я решил посмотреть, какова же толщина слоя этих облаков. Уже на высоте 2000 метров облака закончились, открылось весеннее небо с сияющим солнцем.

Мы летели на север в сторону Фарерских островов.

Когда самолет по истечении рассчитанного времени должен был пролетать над островами, между членами экипажа возник оживленный спор. То один, то другой дока-

зывал, что видит архипелаг. Один видел его слева, другой справа, а третий утверждал, что острова остались уже позади. Но на самом деле никто из нас Фарерских островов не видел, оптическую иллюзию создавали тени облаков на поверхности океана, а при приближении видение исчезало, как мираж в пустыне.

Конец спору положили радисты и штурманы, которые приняли сигналы находящейся в Скапа-Флоу радиостанции и таким образом точно установили наше местонахождение.

Между тем тучи стали атаковать нас снизу. Пришлось «ползти» наверх до 6500 метров. Опять надели кислородные маски.

Настало время узнать состояние погоды в пункте назначения. Пришел самый подходящий момент дать возможность мистеру Кэмпбелу, во вместительной папке которого находилось, по его утверждению, «радио всего мира», проявить свои способности. Но не тут-то было! Радиосвязь с аэродромом Рейкьявика он установить не смог.

Время шло. Я с нетерпением спрашивал:

— Алло, радисты! Как дела?

— Мистер Кэмпбел говорит, что еще рановато справляться 6 погоде, — ответил Низовцев.

Вот это новость так новость! Какой-то мистер решает за командира самолета, что надо и чего не надо! Ну нет, такими делами у нас не шутят!

— Скажите мистеру Кэмпбелу, чтобы он сию же минуту установил связь с пунктом назначения и спросил, какая там погода! — строго приказал я.