Ольга Видова - Путин. Зрелость Президента

В Москве известие о грузинской атаке было получено в 10:30 7 августа. Медведев некоторое время сомневался, решится ли Саакашвили начать войну с Южной Осетией именно в день открытия Олимпиады. Поэтому только утром 8 августа он принял решение о защите Южной Осетии с применением военной силы.

Позже Медведев сказал: «Я эту ночь никогда не забуду».

Это было первое решительное действие дуумвирата. Операция была проведена массированно и быстро. Все военные аэродромы, причалы в порту Поти, военные базы в Сенаки, в Хони, в Вазиани, авиационный завод, построенный еще в советское время, тбилисский аэропорт, радарная станция Грузии были накрыты точными ударами.

Россия продемонстрировала силу и волю, сказала Западу: «Вы хотите ввести в Грузию войска НАТО? Попытайтесь это сделать. Территория к вашим услугам. Все военные действия будут развиваться вблизи Тбилиси, на грузинской земле, а не в Южной Осетии и Абхазии. В то же время Черноморский флот перекрыл подход любых кораблей к берегам Грузии».

«Это касается уже не только Грузии. Это касается Америки, ее ценностей…» – заклинал заокеанских покровителей Саакашвили.

Почти все свои публичные заявления он делал на фоне флага Евросоюза в расчете на то, что европейцы его не бросят. Стоны были услышаны. Госсекретарь К. Райс призвала Россию «не бомбить Грузию, уважать ее территориальную целостность и отозвать войска». Потом такое же заявление сделал и Джордж Буш.

В ответ президент Медведев заявил в Кремле: «Наши миротворцы и приданные им части осуществляют операцию по понуждению грузинской стороны к миру. На них также лежит ответственность по защите населения».

«Все, что в наших силах, сделаем. Россия своих соотечественников в беде не оставит», – заявил Медведев.

«Уничтожение детей, стариков, расстрел миротворцев сравнимы только с преступлениями Гитлера. Нужно создать специальный трибунал по осуждению этого режима», – продолжил спикер Совета Федерации Сергей Миронов.

Он пообещал запустить процедуру парламентского расследования по фактам геноцида в Южной Осетии.

«Грузия совершила вероломное нападение, которое можно сравнить с нападением Гитлера на СССР», – объявил спикер нижней палаты парламента Борис Грызлов и добавил, что все это – часть избирательной кампании республиканской партии США.

Сьюмас Милн писал: «После всей этой бури возмущения агрессией России непросто вспомнить, что на самом деле войну в прошлый четверг начала Грузия – полномасштабным наступлением на Южную Осетию…

В атмосфере праведного гнева на российские бомбежки прозвучали лишь очень скупые упоминания о зверствах, совершенных войсками Грузии в столице Южной Осетии Цхинвале против граждан, которых она считает своими. На прошлой неделе грузинские войска убили там несколько сот мирных жителей, а также российских военнослужащих…

Многолетний спор вокруг Южной Осетии – равно как Абхазии, второй спорной территории Грузии, – является неизбежным следствием распада Советского Союза. Как и в случае Югославии, меньшинства, которым привольно жилось с любой стороны внутренней административной границы, которая никак не влияла на их жизнь, чувствуют себя совсем иначе, оказавшись «не по ту» сторону государственной границы…

Урегулировать такие проблемы путем переговоров было бы непросто при любых обстоятельствах. Но прибавьте к этому неустанную работу США над превращением Грузии в прозападный, антироссийский плацдарм в регионе и включением Грузии в состав НАТО…

Но, кроме того, за конфликтом прошлой недели стояло более широкое и нескрываемое намерение администрации Буша силой добиваться глобальной гегемонии США и предотвращать любые вызовы, в особенности со стороны возрождающейся России. Впервые эта цель была заявлена, когда Чейни был министром обороны при отце Буша, но ее воздействие стало ощущаться в полной мере, когда Россия начала оправляться после разрухи 90‑х…

За последние десять лет упорное продвижение НАТО на восток привело западный военный альянс непосредственно к границам России, причем он глубоко проник на бывшую советскую территорию. Американские военные базы создавались по всей Восточной Европе и Средней Азии по мере того, как США способствовали приходу к власти одного антироссийского клиентского правительства за другим в результате череды «цветных» революций…

По здравом рассуждении оказывается, что речь идет не о российской агрессии, а об имперской экспансии США и все более плотном окружении России потенциально враждебной державой. Не стоит удивляться тому, что усилившаяся Россия воспользовалась событиями в Южной Осетии, чтобы сдержать эту экспансию».

После 8 августа стало понятно, что для государств Средней Азии время балансировки в рамках концепции многовекторности подходит к концу. Вскоре им нужно будет определиться со своими приоритетами во внешней политике.

К. Сыроежкин писал: «Окончательно этот вывод подтвердился в августе 2008 года. Незначительный по своим военным масштабам грузино-осетинский конфликт в политическом и особенно геополитическом плане оказался достаточно значимым. В политическом плане он легализовал весь комплекс проблем, имеющих место как в СНГ в целом, так и в России в частности…

Была опровергнута геополитическая иллюзия о формирующемся многополярном мире. На самом деле мир вступил в эпоху международной дезинтеграции и быстро движется от так и не сложившегося однополярного мира в сторону мира бесполярного. Как долго будет доминировать эта тенденция, сказать трудно. Но то, что бесполярный мир неустойчив, – вполне очевидно, и рано или поздно, но ему на смену придет новое биполярное мироустройство. Третий геополитический урок этого конфликта связан с тем, что политика, основанная на праве силы и двойных стандартах, стала доминирующей в мировой практике…

Но самый значимый урок данного конфликта заключается в ответе на вопрос, в данном случае речь идет о разовой акции, или это одно из звеньев в единой цепи сознательно создаваемого в мире управляемого хаоса…

Данный конфликт вбил небольшой клин между Россией и Китаем. В Вашингтоне правильно просчитали, что при любом раскладе Пекин, избегающий дискуссий вокруг скользкой темы «этнического сепаратизма», постарается выдержать паузу и дистанцироваться от однозначной поддержки России. По-видимому, делался расчет на то, что вмешательство России в грузино-осетинский конфликт неизбежно осложнит ее отношения с Европой и отдалит перспективу заключения нового соглашения о сотрудничестве, в том числе и по транспортно-энергетическим проектам. Наверняка просчитывалось и то, что втягивание Европейского союза в процесс разрешения конфликта усложнит отношения внутри него, существенно сократив его амбиции по превращению в самостоятельный центр силы.