Игорь Мусский - 100 великих афер

Шапира держал у себя рукописи «Второзакония» несколько лет, прежде чем надумал их продать. Он утверждал, что повез их в Европу только после того, как профессор Шредер, консул в Бейруте, в середине мая 1883 года подтвердил подлинность рукописей. Шапира был убежден, что в его распоряжении оказался один из источников Библии. В финансовом отношении такое открытие означало даже нечто большее, чем роскошную жизнь. Дочь Шапиры вспоминала наивные мечты, которым предавались члены ее семьи: они не только будут жить во дворце, но еще и построят прекрасную лечебницу с садом для прокаженных или даже купят всю Палестину.

Шапира повез кожаные свитки в Лейпциг, чтобы снять с них копии. «Их смотрели тамошние профессора. Доктор Герман Гуте, собирающийся о них писать, вполне в них верит, – отмечал Шапира. – Первоначально рукописи в качестве бальзамирующего вещества были покрыты битумом. Впоследствии они еще более потемнели в результате обработки их маслом и спиртом. Масло употреблялось арабами, с тем чтобы рукописи не становились ломкими и не страдали от сырости».

Но Шапира умолчал об одном существенном обстоятельстве: во время своей предыдущей поездки в Германию он передал свитки на экспертизу в Королевский музей в Берлине, и комиссия под председательством профессора Рихарда Лепсиуса объявила манускрипты «хитроумной и бесстыдной подделкой». Тем не менее берлинцы выразили готовность за незначительную цену приобрести рукописи. А может, они таким нечестным способом хотели завладеть древними текстами? По крайне мере Шапира увидел в сделанном ему предложении знак того, что хитрые немцы считают рукописи подлинными.

В Лондоне Шапиру встретили доброжелательно, хотя не все считали кожаные свитки «Второзакония» подлинными. Мозес Вильгельм показал свитки секретарю Общества палестинских исследований, писателю Уолтеру Безанту. Тот сразу обратил внимание, что рукопись написана черными чернилами, через две тысячи лет все еще столь же свежими, как и в момент написания. Многие удивлялись тому факту, что свитки были захоронены в сухой пещере в Моаве. Капитан Клод Р. Кондер, занимавшийся картографированием Западной Палестины, убеждал всех, что все пещеры Моава глинисты и сыры, и он никогда не поверит, что рукописи на подверженной тлению коже могли более двух тысяч лет пролежать погребенными в стране, где средний уровень осадков достигает 20 дюймов.

Еще более серьезные сомнения вызвала другая упомянутая Шапирой деталь – то, что рукописи были обернуты в полотно. Лондонская «Таймс» отмечала: «Упоминание о полотне было, видимо, ошибкой, поскольку люди, верящие в долговечность кожи, вряд ли признают способность столь же долго противостоять действию времени за обыкновенным льном». Однако лейпцигский эксперт все же признал древними кусочки льняной ткани, приставшие к рукописям «Второзакония».

Впрочем, скептики на первых порах предпочитали помалкивать. Поэтому после демонстрации рукописей на ученом совете Общества палестинских исследований было принято решено выставить их в Британском музее.

Примчавшийся из Парижа выдающийся французский специалист в области библейской археологии Шарль Клермон-Ганно вынужден был ограничиться осмотром свитков «на общих основаниях» – через стекло. Но даже через стекло он разглядел все, что ему требовалось для однозначного вывода: это фальшивка! По версии археолога, Шапира взял один из больших синагогальных кожаных свитков трехсотлетней давности, отрезал нижний край свитка и таким образом получил несколько узких полос кожи, на вид довольно древних, причем это впечатление было в дальнейшем усилено с помощью химических реактивов. На полосах кожи фальсификатор написал чернилами свой вариант «Второзакония», используя шрифт Моавского камня и вводя в библейский текст «разночтения», какие только диктовала ему фантазия.

Ряд английских газет опровергли выводы Клермон-Ганно – кожа рукописей Шапиры была значительно толще, чем используемая обычно для синагогальных свитков. А вот на специалистов изящные доказательства Клермон-Ганно произвели глубокое впечатление. В библиотеке Британского музея были обнаружены несколько старых свитков Торы с обрезанными краями, приобретенных в 1877 году у иерусалимского торговца Шапиры.

Гинзбург внезапно изменил свое мнение и завершил серию публикаций в «Таймс» статьей, изобличающей находку Шапиры как фальсификацию. Доктор Гинзбург привел внушительный перечень внутренних несоответствий самого текста. Именно на этих основаниях фрагменты были окончательно заклеймены как поддельные. Большинство ученых в 1883 году признали рукописи грубой подделкой, а самого Шапиру – аферистом.

23 августа Шапира написал письмо Гинзбургу из своего лондонского отеля, укоряя последнего в неожиданном предательстве: «Вы сделали из меня дурака, опубликовав и выставив на обозрение рукописи, которые, оказывается, считаете фальшивыми. Не думаю, что я смогу пережить этот позор».

Антиквар понял, что отныне ни один коллекционер, а тем более музей не пожелает иметь с ним дело. У Шапиры не хватило смелости вернуться в Иерусалим. Полгода он переезжал из одной европейской страны в другую, пока не решился на роковой шаг.

11 марта 1884 года, взломав по просьбе хозяина роттердамской гостиницы «Блоумендал» дверь комнаты, снятой подозрительным постояльцем, голландские полицейские обнаружили труп мужчины. Это был торговец древностями Мозес Вильгельм Шапира. Он застрелился 9 марта. Вместе с собой антиквар унес тайну происхождения рукописи. Так и не удалось узнать, сам ли Шапира изготовил рукопись или поручил подельнику. Но факт его самоубийства как будто говорит о том, что антиквар стал жертвой фальсификаторов.

16 июля 1885 года лондонское общество антикваров опубликовало список вещей, проданных на аукционе. Под номером 302 числились пятнадцать свитков, названных «Рукопись Шапиры», которые за 18 фунтов и 5 шиллингов приобрел торговец древностями Бернард Куариц. Новый хозяин выставил печально известные свитки на англо-еврейской исторической выставке в Альберт-Холле в 1887 году. В каталоге он описывал данный экспонат как «подлинную книгу «Дварим», написанную рукой Моше Бен-Амрама около 1500 года до Р.Х.», но при этом оценил его в 25 фунтов стерлингов. Куариц продал свитки сэру Чарлзу Николсону, профессору Сиднейского университета. Потом следы свитков Шапиры теряются. По одной из версий, рукописи сгорели во время пожара в лондонском доме Николсона в 1899 году.

Бурные споры по поводу рукописей Шапиры вспыхнули с новой силой после того, как в 1947 году в Кумране были найдены «рукописи Мертвого моря» – древние еврейские манускрипты, рассказывающие об исторических событиях времен Второго Храма. Свитки из кумранской пещеры прекрасно сохранились и были обернуты в полотно! Форма и внешний вид этих несомненно подлинных манускриптов были необыкновенно похожи на пергаменты Шапиры; они в основном датируются I веком до нашей эры, но были написаны в особом архаичном стиле еврейского алфавита с начертанием букв, вышедшим из общего употребления за сотни лет до этого.