Китти Келли - Жаклин

«Такие голоса можно услышать по радио поздно вечером. Ими вам нежно нашептывают девушки, продающие мягкие матрасы или крем, улучшающий цвет кожи», — писал Мейлер в журнале «Эсквайр».

«Вы помните девушку, одетую в великолепный свитер, которая мелодичным голосом сообщала нам о погоде в стране? — спрашивал он. — Девушка, сообщающая прогноз погоды, считала, что говорит сексуальным голосом. Эта девушка, возможно, повлияла на Джекки Кеннеди, на ее манеру говорить, когда она выступала перед публикой».

«Лучшая телепрограмма», — писала газета «Чикаго дейли ньюс» по поводу экскурсии, проведенной Жаклин Кеннеди. Норман Мейлер был не согласен с этим утверждением, говоря, что первая леди передвигалась, подобно деревянной лошади, и говорила с пафосом актрисы, начисто лишенной всякого таланта.

«Джекки Кеннеди похожа на юную актрису, которая никогда не научится хорошо играть, ибо живет в совершенно нереальном мире. Она не умеет вести себя естественно и говорить осмысленные вещи». Он закончил тем, что назвал шоу глупым, непродуманным, пустым, тупым и угождающим самым низким вкусам.

Кеннеди больно ранила критика Мейлера, а Джекки, взбешенная этой атакой на нее, удвоила свои усилия, направленные на охрану своей личной жизни.

Наняв Памелу Турнур в качестве своей личной секретарши, она велела ей «просто улыбаться и уклоняться от ответов на вопросы» и добавила: «Прессе, я намерена давать минимум информации и максимум любезностей».

«Я не хочу иметь в качестве секретарши какую-нибудь высокомерную, вечно постукивающую пальцем по столу дуру», — говорила она.

Она наняла женщину, похожую на себя. Ее секретарша носила такие же платья без рукавов, такие же туфли на низких каблуках и такие же бусы, как и первая леди. Она предпочитала такие же прически и даже говорила голосом маленькой девочки из богатой семьи.

Кеннеди сам предложил мисс Турнур своей жене, сказав, что она идеально подойдет ей.

«Ну, разумеется, он предложил ее, — смеется Джордж Смазерс. — Он сделал это для того, чтобы она постоянно находилась у него под рукой».

Но зачем Джекки понадобилась молодая женщина, находящаяся в интимной связи с ее мужем?

«Я думаю, Джекки поступила очень умно, — говорит Смазерс. — Она рассуждала следующим образом: пусть эта женщина станет до такой степени доступна ее мужу, что надоест ему. Она знала о происходящем между ними».

Трудно представить себе, что Джекки не знала о неуравновешенной леди, которая бегала повсюду с плакатом, стараясь помешать избранию Кеннеди в президенты в 1960 году, имея при себе фотографию, на которой он изображен вместе с мисс Турнур. Но, по словам одной ее подруги, она не чувствовала угрозы со стороны этой секретарши, которую считала просто очередным увлечением Джека. Она контролировала Пэм, которая делала то, что хотела Джекки.

В памятной записке, адресованной мисс Турнур, Джекки писала: «Я не намерена давать интервью и позировать перед фотографами в течение ближайших четырех лет». Единственное исключение делалось для Пьерра из журналов «Лук» и «Лайф».

Джекки устраивала чаепития для женщин-журналисток в Белом доме, но которым, однако, не давала никаких интервью.

Отказываясь пожимать руки «гарпиям», как она называла женщин-репортеров, она возлагала обязанность принимать их на Тим Болдридж. Джекки предпочитала являться в конце приема и говорила только с теми немногими, которых она могла выносить.

«Боже, я чуть не умерла, — вспоминает одна репортерша. — Когда подошел лакей с подносом напитков и я выбрала один, то это оказалась какая-то подслащенная вода, а не апельсиновый сок. Я бы не позволила пить такое даже моим детям и вообще не держала бы подобное пойло в доме».

В отличие от мужа Джекки не смогла установить хороших рабочих отношений с журналистами, которые писали о ней. Они вскоре стали называть ее «королевой».

«Боже, да ей надо жить в Букингемском дворце, а не в Белом доме, — негодовали они. — Она обращается с нами, как с крестьянами».

Но Джекки продолжала игнорировать их. Тогда президент сам попытался взять инициативу в свои руки и чуть ли не силком потащил ее к пишущей братии.

«Слушай, Джекки, сказал он твердо, — пошли к девочкам и поговорим с ними».

Она приблизилась к ним, как к прокаженным, нежно улыбнулась, поздоровалась, все время молчала, пока ее муж разговаривал с ними. Кеннеди был изумлен.

Позднее он признался премьер-министру Индии, что его жена не верит в свободную прессу. Шаху Ирана он намекнул, что его жена не доверяет людям, владеющим пишущей машинкой.

Конечно, она не могла запретить репортерам писать о приемах, происходящих в Белом доме, но однажды предложила приставить к ним вооруженных охранников. В записке Памеле Турнур она писала, что пресса может быстро осмотреть столовую до начала обеда, но делать это им нужно очень быстро. «Я считаю, что им не стоит появляться после обеда и задавать гостям всякие вопросы. Меня раздражает один вид их записных книжек, но, возможно, следует разрешить им иметь их при себе, так как они все-таки представители прессы. Однако они не должны носить большие значки, и их следует удалять из столовой, как только обед начинается».

Тем не менее «гарпиям» удавалось выуживать любопытную информацию. Интерес публики к первой леди был огромен. Люди страстно хотели знать все об экстравагантной юной особе, одевающейся по французской моде. В газетах писали о ее бесчисленных шляпках и платьях без рукавов.

«Джекки, безусловно, является самой модной женщиной в мире», — писал журнал «Варайете». — «Каждый предмет ее одежды является образцом для подражания», — утверждал журнал «Тайм». «Джекки украшает Америку», — восклицала газета «Нью-Йорк дейли ньюс».

До 1961 года в Америке еще не было такой молодой и прекрасной первой леди. Людей очаровывала модная одежда Жаклин и ее привязанность к охоте на лис. Их умиляли ее дети, и они с жадностью читали все о Каролине, которая каталась по Белому дому на трехколесном велосипеде. Маленькая блондинка восхищала читателей своими остроумными ответами. Самым знаменитым ее замечанием было сказанное в ответ на вопрос одного корреспондента о том, чем занимается ее отец.

«Да он вообще ничего не делает, он просто сидит без туфель и носков».

Везя свою дочь в автомобиле с открытом верхом, президент Кеннеди получал удовольствие от того, как она обращалась с фотографами, подбегающим к машине. Подражая матери, она поднимала вверх руку и говорила: «Никаких фотографий, пожалуйста».

Когда он познакомил ее с Сэмом Рейбюрном, спикером палаты представителей, Каролина уставилась на его лысую голову и спросила: «А почему у вас нет волос?»