Пётр Машеров. Беларусь - его песня и слава - Владимир Павлович Величко

Она была в его поведе­нии, в самой сути как человека, как представителя родного народа. Крестьянский сын, знавший цену грубого земного труда, он искренне тянулся к духовным богатствам, своей немалой властью старался по­могать их приумножению, заботиться о талантах, часто общался с ними, причем без высокомерия и заискивания. Я помню его поистине сыновнее, в чем-то даже благоговейное отношение к Петрусю Бровке, Ивану Мележу, Янке Брылю, Василю Быкову. А как он радовался звон­кому слову Рыгора Бородулина и жалел, что редко его слышит!.. Когда я, склонив голову, слушаю звон колоколов в Хатыни или стою у памят­ников Янке Купале и Якубу Коласу в Минске, каждый раз вспоминаю, как много усилий и государственной ответственности вложил он в их создание... И еще часто вспоминаю его требование-напутствие при назначении меня на пост председателя Государственного комитета по телевидению и радиовещанию: «Ты должен приучить свой коллектив, писателей, композиторов, артистов, Бюро ЦК, меня к тому, что во главе телевидения и радиовещания обязан стоять не чиновник, а творческий человек...» Это ведь тоже, как я теперь понимаю, было рискованное ре­шение не только политика, но и романтика-интеллигента...

Конечно, я соприкоснулся только с малой частью его много­гранной жизни, но и это прикосновение оставило незабываемый след. И в мои жизненные университеты он тоже вошел Учителем — целеустремленным, влюбленным в людей, мужественным и духовно красивым.

Про машеровские уроки часто вспоминал и Евгений Червяков (1925—2016), машинист-инструктор Витебского локомотивного депо, Герой Социалистического Труда. По его словам, Машеров дорог и ду­ховно близок рабочим. И не потому, что часто бывал в коллективах. А потому, что свою жизнь соизмерял с жизнью народа, глубоко вникал в заботы человека труда, брал на себя частичку этих забот.

Несмотря на необыкновенную широту интересов, Петр Миронович сосредоточивался на главных направлениях, доводил начатое дело до конца сам и учил этому других.

Евгений Червяков отмечал:

— Эти машеровские уроки я усвоил во время поездки в Вильнюс. Именно тогда наши встречи на станкостроительном заводе «Коммунарас», размышления Петра Мироновича о животворной силе коллектива убедили меня в том, что друзья познаются в труде. Порознь, в одиночку, даже самые умелые люди добиваются немногого.

Подводя итог дню, проведенному на литовской земле, Петр Миро­нович подчеркнул: «Мы должны обойти в соревновании своих соперни­ков по многим показателям. А там, где уступим первенство, все равно обогатимся опытом, получим творческий импульс для нового поиска на каждом рабочем месте...»

Позже были и другие встречи с Петром Мироновичем. Он имел привычку подойти, обменяться рукопожатием и непременно спросить: «Как соревнуетесь с литовцами? Ну, и кто кого?..» Это качество Машеро­ва — держать человека в «магнитном поле» своей души — испытал не я один, а сотни людей.

Очень важно следующее: если мы будем обращаться к жизни заме­чательных людей лишь по случаю круглых дат в их биографиях, совер­шим ошибку. Жизнь и труд таких людей, как наш Петр Миронович,— это общественный капитал, наглядный пример истинного служения народу, Отечеству.

О встречах с Машеровым рассказала и Лидия Сироткина (1932— 2015), председатель колхоза имени Димитрова Толочинского района, Герой Социалистического Труда:

— В нашу «Перамогу», вошедшую затем в укрупненный колхоз, Петр Миронович приезжал часто. Его интересовали новые технологии возделывания культур, прогрессивные методы организации и стимули­рования труда, которые апробировались в хозяйстве.

Помню, однажды примчалась я с поля домой, чтобы перекусить. Не успела сесть за стол, как у калитки остановилась «Чайка». Глянула в окошко и вижу: из машины выходят Петр Машеров и первый секретарь райкома КПБ Михаил Титов. Я тут же выбежала на крыльцо.

«Показывай, главный агроном, свои опыты,— здороваясь, сказал он.— Наслышан про них в районе».

Действительно, мы всерьез занимались тогда люпином. Сеяли его ранней весной по озимой ржи. Созревшие хлеба летом убирали, люпин же продолжал расти до самой осени. Прием не мудрый, но два урожая с одного поля снимали. При этом нива не скудела, а, напротив, биоло­гически обогащалась азотом.

У деревни Катужино осмотрели и льняной массив. Его цветущий васильковый наряд радовал глаз. Петр Миронович полюбовался план­тацией и сказал: «Вижу, агроном ты грамотный, толковый. Такие люди нам очень нужны. Без увлеченных делом работников масштабные за­дачи нам не осилить».

Уехал он из колхоза на закате дня. Только тогда я спохватилась, что не пригласила его пообедать. Переживала страшно. Когда в следующий приезд сказала ему об этом, он рассмеялся: «Чашку молока из деревен­ского горлача выпил бы с удовольствием. Но не переживай, землячка, дело это поправимое».

Говоря о кадрах, он во главу угла ставил смелый полет мысли, энер­гичные практические действия, безукоризненную нравственную чисто­ту людей.

Вот уже не один год, как я сама у руля хозяйства. Развивается оно динамично, по восходящей. Доплаты от государства не получаем, рабо­таем на полном самофинансировании. И, размышляя о слагаемых успе­ха, прихожу к выводу: они — в возросшем мастерстве наших кадров. Искусству работать с ними я училась у Машерова.

Да, это был руководитель, умеющий вступать в соавторство с рабо­чим, колхозником, ученым. Мы благодарны ему за эту мудрую школу жизни.

Всякий раз, бывая в Минске, я приношу цветы на могилу Машерова. Молча стою у памятника, на котором нет никаких титулов, а только вы­сечены фамилия и инициалы. Рядом тянется ввысь дубок, посаженный в честь командира-партизана по кличке Дубняк. Этот дубок мне пред­ставляется живым памятником природы Петру Мироновичу. Кажется, в этом деревце — его душа. Подхожу к дубку, касаюсь ладонями ствола. Становится благостно и спокойно, словно побывала в храме.

Сергей Шабашов (1923—2007), первый секретарь Витебского обко­ма КПБ в 1971—1983 гг., также поделился своими воспоминаниями о Петре Мироновиче:

— Я часто останавливался около бюста Героя Советского Союза и Героя Социалистического Т]руда Петра Машерова в Витебске. Кажется иногда, что вот он сойдет с пьедестала и с присущей ему доброже­лательной улыбкой, обращенной к окружающим его людям, скажет: «Здравствуйте! Как вы тут живете?..»

Петр Миронович всегда вспоминал деревню Ширки, в которой ро­дился и провел свое детство. Находясь в Сенненском районе, нередко заезжал в деревню, чтобы пообщаться з земляками, полюбоваться кра­сивым пейзажем, постоять, подумать...

Навещал и деревню Ровное Поле в Россонском районе, где когда-то размещался штаб его партизанской бригады. Там велись задушевные беседы с жителями, ветеранами войны. Узнав о приезде гостя, они со­бирались у мемориального знака.

Если Машеров оставался ночевать, вечерами он старался побывать в театре имени Я. Коласа. Любил смотреть спектакли с участием Ильинского, Сергейчика, Труса, Конопелько, Шмакова. Петр Миронович изум­лялся дарованием и жизненной позицией Николая Еременко. Пройдя через фашистские концлагеря, он не разуверился в своих