Пётр Машеров - Владимир Якутов
Вечером 3 октября все шесть отрядов снялись с места и по разным маршрутам двинулись на преодоление кольца блокады. Совершив за одну ночь через вражеские заслоны бросок около пятидесяти километров, партизаны сделали привал в небольшом лесу в районе д. Стуканы. Благодаря строгой конспирации и умелому маневрированию противник не обнаружил рокоссовцев. Им предстояло сделать еще один быстрый, почти сорокакилометровый переход до д. Брыкаце. Это расстояние они преодолели за одну ночь. Отряд им. Н. А. Щорса, где находился и Машеров, двигался по маршруту: Миорские болота — Городищенский лес — Брыкаце — деревня Остров.
На другой день похода отряд попал под обстрел карателей. Не ввязываясь в затяжной бой, щорсовцы продолжали свой путь, изменив несколько направление. Однако фашисты продолжали преследование. Тогда Машеров, отобрав три отделения, сделал засаду. Усиленная пулеметами, эта полсотня партизан обрушилась плотным огнем на карателей. Не ожидая в данном месте нападения, фашисты понесли большой урон и в страхе разбежались.
— Уничтожайте гадов прицельным огнем! — громко крикнул комиссар, не прекращая стрелять из автомата.— Десятки трупов охладят их пыл гоняться за нами. Стреляйте поточнее!
И в самом деле, щорсовцы шли дальше без особых трудностей, и 6 октября они были уже на сборном пункте в деревне Остров. Здесь находились также другие отряды бригады, которые, обманув противника, сделали этот трудный переход без серьезных боев. Мелкие стычки, перестрелки, разумеется, были, но они не повлияли на общий исход задуманного плана.
Карательная затея фашистов провалилась. Это была еще одна победа героической бригады имени К. К. Рокоссовского, ее бойцов и командиров и, разумеется, комиссара.
В характеристике на Петра Мироновича об этом эпизоде говорится:
«Во время карательной экспедиции в октябре 1943 года из исключительно трудной обстановки сумел вывести бригаду из окружения без потерь, причем вел лично отряд им. Н. А. Щорса».
Учитывая большие успехи бригады в борьбе с оккупантами, повышении боевой и политической подготовки личного состава всех отрядов, слаженную работу коммунистов среди населения, высокий авторитет комиссара бригады Машерова П. М., его в октябре 1943 года выдвигают на должность первого секретаря Вилейского подпольного обкома комсомола.
НЕПОКОРЕННЫЕ
I
На один из секретных постов отряда доставили пленного, небритого, с черной густой щетиной. Он был одет в разномастную форму. Защитного цвета красноармейская гимнастрека резко контрастировала с мышиного цвета брюками и потрепанным черным матросским бушлатом. Если сюда еще добавить клетчатую кепку, ярко-голубой шарф, коричневые, на толстой подошве, ботинки, то этот человек вполне мог сойти за циркового клоуна.
Машеров, увидев пленника, так и произнес:
— Циркач, что ли?
— Изволите шутки шутить, товарищ командир, — недовольно огрызнулся тот.
— Партизанам не до шуток, когда кругом бродят переодетые лазутчики и диверсанты,— продолжал Петр Миронович.— Нам приходится постоянно держать руку на спуске.— Он внимательно посмотрел на пленного.— Вы ведь человек военный и, наверное, понимаете ситуацию.
— Бывший военный, товарищ командир,— уточнил пленный.— А сейчас ни богу свечка ни черту кочерга.
Он громко рассмеялся.
— Так кто же вы все-таки? — задал вопрос Машеров.
— Это я могу сказать по меньшей мере командующему партизанами…
Вот слово «командующему» и выдало загадочного пленного.
Все было загадочно в этом человеке. Он, идя из Полоцка, спокойно миновал все немецкие заставы. Все это происходило среди белого дня. Дальше еще загадочнее. Новоявленный путешественник делал свое дело, забыв о войне. Он держал путь в партизанские районы, словно в дом отдыха. В его чемодане имелись две чистые рубашки, белье, мыло, несколько пачек немецких сигарет, носки и безопасная бритва с набором лезвий. Когда его схватили партизаны, то оказалось, что путешественник не имел никакого документа и не желает с ними говорить.
— Ведите к своему начальнику.
Так неизвестный мужчина оказался перед Машеровым. Но партизаны уже много раз встречались с подобными фокусами гитлеровской разведки, которая засылала к партизанам завербованных военнопленных и прямых агентов, шпионов и диверсантов, разного рода лжеагитаторов. Эти люди пытались травить питьевые источники партизан и убивать командиров, выискивать базирование отрядов и связи между ними, дезориентировать и запугивать население, минировать дороги. Фашисты переодевали целые взводы и роты оголтелых уголовников в красноармейскую форму и направляли их в мирные селения. Эти воры, бандиты и жулье оставляли после себя сотни изнасилованных женщин, сожженные и разграбленные деревни, трупы убитых, вызывая недоумение и ужас у людей. Они ведь видели вандалов в советской форме, говорили те на русском языке.
Подобные вражеские действия являлись для партизан страшнее любой лобовой атаки. Сколько требовалось приложить сил, чтобы убедить людей, кто именно совершил преступление. Правда, позже партизаны нашли противоядие этим гнусным вылазкам гестапо. В Витебске, Полоцке, Дриссе, Сморгони, Вилейке, Невеле и других немецких гарнизонах разведчики уничтожили многих главарей формирований предателей, некоторых пленили, разрушив их жилища. Было успешно проведено несколько дерзких операций по ликвидации обнаглевших головорезов. Одновременно на высшие чины гестапо и военной немецкой разведки и их семьи обрушился огонь возмездия. Среди оккупантов возник переполох. Они срочно стали отправлять своих близких в Германию, прятать их под усиленную охрану, строить самую ухищренную заградительную оборону. У фашистов пропало желание посылать в мирные селения свои банды под видом красноармейцев. Но это не значит, что враг полностью успокоился. Провокации продолжались. И путешествие незнакомца из Полоцка явилось одним из многих. Заподозрив в пленном замаскированного лазутчика, Машеров отправил его в штаб бригады. Как потом выяснилось, это был крупный специальный эсэс по борьбе с патриотическим подпольем.
Попадались птицы еще большего полета. В августе 1942 года к партизанам попал некий Посыпчук, заявивший, что он является командиром партизанских отрядов Германии, Польши и Западной Белоруссии, представляет какой-то центр и т. п. Он имел воинское звание полковника и был командиром танкового полка, а затем попал в плен к немцам.
— У меня задание попасть на встречу с кем-либо из Кремля,— пренебрежительно заявил он.— Ниже рангом ни с кем разговаривать не стану.
При себе новоявленный полковник имел блокнот с подробными сведениями о П. К. Пономаренко, Н. Е. Авхимовиче, И.
