Анна Ахматова. Я научилась просто, мудро жить… - Борис Михайлович Носик
Поэтому нет ничего неожиданного в том, что образ Ахматовой перекликается с фигурой одного из известнейших архитектурно-скульптурных сооружений XVI столетия. Я имею в виду аллегорическую фигуру «Ночи» на крышке саркофага Джулиано Медичи, этот едва ли не самый значительный и таинственный из женских образов Микеланджело[12]. К «Ночи» восходит и композиционное построение рисунка Модильяни. Подобно «Ночи», фигура Ахматовой покоится наклонно. Постамент, с которым она составляет единое конструктивное целое, повторяет дугообразную (расчлененную надвое) линию крышки двухфигурного саркофага Медичи. Но в отличие от напряженной позы «Ночи», как бы соскальзывающей со своего наклонного ложа, фигура на рисунке Модильяни статична и устойчива, как египетский сфинкс[13].
По свидетельству Ахматовой, у Модильяни было весьма смутное представление о ней, как о поэте, тем более что тогда она только начинала свою литературную деятельность. И все-таки художнику с присущей ему визионерской прозорливостью удалось запечатлеть внутренний облик творческой личности. Перед нами не изображение Анны Андреевны Гумилевой 1911 года, а «ахроничный» образ поэта, прислушивающегося к своему внутреннему голосу.
Так дремлет мраморная «Ночь» на флорентийском саркофаге. Она дремлет, но это полусон ясновидящей.
4 мая 1964
Справка МГБ по Ленинградской области об Анне Ахматовой
«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
Ахматова Анна Андреевна, 1892 г. р. (на деле – 1889-го), русская, по происхождению из дворян, беспартийная, член Союза Советских Писателей.
Начав свою литературную деятельность в 1910 году, Ахматова еще до Октябрьской революции завоевала популярность, как талантливая поэтесса и виднейшая представительница литературного направления акмеизма, одним из основоположников которого является ее бывший муж – поэт ГУМИЛЕВ… В первые годы Советской власти книги Ахматовой неоднократно переиздаются, но ряд наиболее упаднических и мрачных по своему содержанию стихотворений к печати допущены не были. Позднее, примерно с 1924–1926 годов литературная активность Ахматовой резко падает, она мало пишет, почти совсем не переиздается и не печатается в Советском Союзе.
Только в 1940 году стихи Ахматовой снова переиздаются в виде сборника «Из шести книг», в который не вошло довольно значительное число ее двусмысленных в политическом отношении стихов, а также произведений с преобладанием религиозной мистики и отражающих настроения упадничества, мрака и отчаяния. В годы Отечественной войны стихи Ахматовой последнего периода были опубликованы в журналах «Звезда», «Ленинград», «Ленинградском альманахе» и др. Имя Ахматовой хорошо известно в литературных кругах большинства европейских стран. Ее книги в переводах в различное время издавались в Англии, Чехословакии, Югославии, Болгарии, Греции, Германии и Польше.
О личной жизни поэтессы в прошлом и в настоящее время нам известно следующее: первым ее мужем был известный поэт, глава литературного направления акмеистов, ГУМИЛЕВ Николай, который разошелся с ней в 1917 году. В 1921 году ГУМИЛЕВ, как активный участник эсеровского восстания, был арестован и осужден к расстрелу. Со вторым мужем ШИЛЕЙКО Владимиром Казимировичем, профессором ассириологии, наставником детей графа Шереметева, человеком с религиозными и мистическими исканиями, Ахматова, прожив недолго, порвала, и вскоре вышла замуж за профессора Всероссийской Академии Художеств – ПУНИНА Николая Николаевича, с которым прожила 16 лет. В 1936 году ПУНИН оставляет Ахматову и женится на другой, но АХМАТОВА остается на жительстве в его квартире. Наконец, последним своим мужем Ахматова считает ГАРШИНА Владимира Георгиевича, патологоанатома, члена Академии Медицинских Наук, заместителя директора ВИЭМ’а, разрыв с которым, по нашим данным, произошел для Ахматовой неожиданно. ГАРШИН, в период пребывания поэтессы в эвакуации в городе Ташкенте, обеспечил ей вызов в г. Ленинград, обещая ей совместную жизнь. Однако, по приезде Ахматовой в Ленинград он объявил ей о невозможности дальнейшей совместной жизни, ввиду чего Ахматовой пришлось снова поселиться в квартире профессора ПУНИНА. АХМАТОВА очень тяжело восприняла разрыв с ГАРШИНЫМ.
В настоящее время Ахматова проживает совместно со своим сыном от первого мужа – ГУМИЛЕВЫМ Львом Николаевичем, 30-ти лет, аспирантом Ленгоруниверситета. Гумилев Лев в 1938 году был осужден за участие в антисоветской молодежной организации, а в 1945 году из заключения освобожден и мобилизован в ряды Красной Армии, принимал участие в боях на территории Германии. По заявлению ряда близких ей лиц, Ахматова постоянно находится в стесненных материальных условиях, проживает в бедно обставленной мебелью квартире, нуждается в предметах одежды и обуви, чувствует недостаток в продуктах питания, так как ее пайком пользуется, якобы, семья ПУНИНЫХ. Однако Ахматова не предпринимает шагов к улучшению своего материально-бытового положения, ведет скромный, довольно замкнутый образ жизни, избегая участия в общественных мероприятиях Союза писателей, неохотно соглашаясь на публичные выступления.
Ахматова пользуется громадным авторитетом и популярностью, как «единственный и лучший представитель настоящей поэзии» в Советском Союзе и в Европе, вызывает все больший интерес к себе не только как поэтесса, но и как личность. Вокруг ее имени создается и культивируется частью интеллигенции и работниками искусств ореол непризнанной советской действительностью поэтессы. В СССР отдельные литературоведы и писатели называют ее в своих выступлениях «великим преемником ПУШКИНА» (писатель ЧУКОВСКИЙ), а за границей сравнивают ее с поэтессой Сафо. По имеющимся в УМГБ данным, в Англии в 1945–1946 годах были организованы передачи по радио цикла Ахматовой, напечатаны хвалебные статьи о ее поэзии, готовилась к изданию в английском переводе книга ее произведений. В Совинформбюро и в издательство иностранной литературы поступают запросы с просьбой дать информацию о личной жизни и творчестве Ахматовой.
Делясь впечатлениями о последней поездке в мае 1946 года в Москву, она рассказывала: «В Колонном зале присутствовали все иностранные посольства. Англия пестрела. Мне рассказывала одна переводчица, что по радио в Англии передавали мои стихи, и докладчик сказал, что Ахматова единственная поэтесса сейчас не только в России, но, пожалуй, и во всем мире. Меня засыпали телефонными звонками с просьбами иностранных корреспондентов получить интервью, автограф…».
Известно, что Ахматова в годы Отечественной войны получала из заграницы несколько продовольственных посылок от какой-то Еврейской (или Еврейско-Американской) ассоциации помощи (данные не проверены). По словам Ахматовой, она не имеет понятия об инициаторах этой помощи. Особого внимания заслуживает интерес, проявленный к Ахматовой первым секретарем английского посольства в СССР, доктором филологии и знатоком русской литературы – БЕРЛИНОМ. Прибыв в Ленинград в ноябре 1945 года, БЕРЛИН вместе с литературоведом ОРЛОВЫМ посетил квартиру Ахматовой.
Будучи представлен ей, БЕРЛИН заявил: «Я приехал в Ленинград специально приветствовать Вас, единственного и последнего европейского поэта, не только от своего имени, но и от имени всей старой английской культуры. В Оксфорде Вас считают самой легендарной женщиной. Вас в Англии переводят с таким же
