Наталия Будур - Гамсун. Мистерия жизни

Тора плакала и молила брата не отнимать у нее ребенка, а Педер обещал отдать долг. Вот только отдавать его было нечем — всё, что было у семьи Педерсенов, принадлежало Хансу, и все прекрасно это понимали. И в конце концов после долгих раздумий в полном отчаянии родители приняли решение отправить Кнута к дяде — как они говорили, «на пробу». Однако задержаться в доме Ханса мальчику пришлось на пять лет.

Гамсуну действительно было нелегко. Он перебрался в дом дяди, когда тому исполнилось всего сорок два года, но болезнь превратила его в дряхлого полупарализованного старика. Эгоистичному и жесткому, ему даже в голову не приходило, что в дом пришел не взрослый человек, а маленький девятилетний мальчик, которому не по силам работать с утра до вечера. Ханс и помыслить не мог, что ребенок хочет играть, что для него это, собственно, и есть главная форма работы и познания жизни. О таких глупостях мальчик не мог и заикнуться.

Кнут должен был стать опорой больного — в прямом и переносном смысле этого слова. Он должен был не только выполнять работу по дому и различные деловые поручения, разносить письма и газеты, читать и писать то, что требовал дядя, но еще и ухаживать за ним, помогать передвигаться. Быть может, если бы Ханс был с ребенком добр и приветлив, тот и ответил бы ему взаимной любовью, но ничего хорошего, кроме тычков и оплеух, Кнут от дяди не видел.

Когда мальчик делал необходимые записи в книге почтовых расходов и учета корреспонденции, Ханс всегда сидел рядом, зажав в руке линейку — и стоило Кнуту ошибиться, как линейка со свистом опускалась ему на костяшки пальцев, рассекая кожу до крови. Однажды Ханс ударил мальчика своим «педагогическим» инструментом по голове, да с такой силой, что линейка разлетелась на части. И с тех пор перешел на тычки костылем.

Работать приходилось с утра до вечера — и никто никогда не хвалил ребенка, а потому нет ничего удивительного в том, что вскоре Кнут возненавидел своего мучителя. Чувство это было столь сильно, что, даже глубоким стариком, Гамсун постоянно вспоминал, как за все пять лет, проведенных в доме дяди, так ни разу и не лег в постель сытым.

Воспоминания о том ужасном периоде жизни легли в основу его рассказа «Привидение», написанного в 1898 году, — через год после смерти Ханса Ульсена.

«Пасторская усадьба была построена на берегу фьорда в необычайно красивом месте, совсем рядом с домом днем и ночью грохотала Глимма, приливное течение.

…Церковь и погост были расположены неподалеку, на холме. Вокруг деревянной церкви в беспорядке располагались могилы, на плитах которых никто не клал цветов, зато у каменной ограды на тучной кладбищенской земле выросли настоящие заросли малины с крупными сладкими ягодами. Я знал каждую могилу… и часто разговаривал с могильщиком.

…Я часто находил на погосте кости и пряди волос, которые всегда старательно предавал земле, как и учил меня могильщик.

…Но однажды я нашел на кладбище зуб».

Этот зуб принес мальчику много несчастий — за ним пришел хозяин-мертвец и постучал ночью в окно. Кнут страшно испугался, но понял, что зуб надо закопать в кладбищенскую землю. Он так и сделал, но мертвец не успокоился — и приходил вновь и вновь.

Рассказ этот очень важен для понимания не только творчества Гамсуна, но и его внутреннего мира. Издевательства дяди нанесли психике мальчика такой вред, что он не только стал видеть галлюцинации, но и на всю жизнь сохранил удивительную веру в потусторонние силы.

Надо сказать, что Кнут предпринимал не одну попытку освободиться от дяди и его «опеки». Однажды он сбежал от Ханса и его чудом нашли почти замерзшего в поле у соседнего хутора. В другой раз он нанес себе увечье только для того, чтобы попасть домой и побыть хоть немного с родными. Мальчик поранил себе ногу тяжелым топором, когда рубил дрова во дворе. Но сделал он это так, что все выглядело как несчастный случай. Ногу-то он себе покалечил, а вот домой его не отправили. Несколько дней мальчик пролежал в постели в доме мучителя. Его навестила мать, и по ее заплаканным глазам Кнут увидел, что она все поняла — но сделать все равно ничего не могла.

Однако случались в детстве Гамсуна и светлые минуты. Впервые в жизни он получил доступ к книгам. В бедном доме его отца были только газеты, на которые подписывалась семья, и книга псалмов, а вот в доме Ханса Ульсена располагалась настоящая библиотека. В ней нашлись и сказки братьев Гримм, и крестьянские новеллы Бьёрнстьерне Бьёрнсона, и книги многих других норвежских писателей. Были в ней и книги по истории, географии, физике, химии. В «гамсуноведении» считается совершенно доказанным, что отрицательное отношение Гамсуна к Англии, сыгравшее в его судьбе громадную роль, сложилось в детстве — и во многом благодаря книгам по истории, которые имелись в библиотеке Ханса Ульсена.

На мальчика произвели сильнейшее впечатление два факта, вычитанных им в то время. Первый — дело о мошенничестве одной английской экспортной фирмы в 1818 году в норвежском городе Будё. Когда мошенничество было обнаружено, норвежские власти применили силу и заставили англичан уехать, оставив свои товары в Будё. Однако, вернувшись домой, коммерсанты обратились к властям Швеции, в унии с которой находилась в то время Норвегия, с требованием возместить понесенные убытки. В результате длительных переговоров на государственном уровне, в 1821 году английской фирме была выплачена большая компенсация за «понесенные потери». А еще через двенадцать лет, в 1833 году выяснилось, что предоставленные британцами документы были фальсифицированы. Однако дело пересматривать не стали.

Вторым ужаснувшим мальчика фактом стал обстрел Англией Копенгагена в течение 72 часов во время наполеоновских войн.

Как известно, детские впечатления могут стать самыми сильными и сохраниться на долгие годы. Так произошло и с отношением Гамсуна к Англии, которую он ненавидел всю жизнь.

Но вернемся к тем немногим радостям, которые случались у Кнута в детстве.

Разнося почту, он иногда заглядывал домой. А еще у него были на других хуторах товарищи, с которыми он мог немного поиграть или просто поговорить. Но вскоре о таких «развлечениях» прознал Ханс — и начались порки еще хуже прежних. Силы были еще не равны — и мальчик по-прежнему оставался во власти дяди, который даже учиться разрешал ему урывками.

В приходскую школу Гамсун пошел, когда переехал к дяде. В те времена в Норвегии существовали специальные «передвижные» школы, которые переезжали из района в район. В такой школе дети обязаны были набрать 60 «школодней» в течение года. Однако из-за работ по хозяйству сделать это Кнуту практически никогда не удавалось. Так, в первый год обучения он смог прийти на занятия всего лишь 11 раз. Следующие два года ему удавалось более или менее «поспевать» за сверстниками, а вот последний год окончить не пришлось. В 1872 году, когда Кнуту исполнилось 13 лет, он продолжил занятия, как мы бы сейчас сказали, в средней школе, и 1 мая 1874 года получил аттестат об ее окончании со следующими отметками: Закон Божий — 2, Катехизис — 2, Чтение — 2, Пение — 3, Чистописание — 1,5, Математика — 2, Поведение — 2. Самой лучшей (высшей) была оценка за чистописание. По иронии судьбы, именно красивый почерк заставил дядю обратить на Кнута внимание и вытребовать его себе в качестве писца, и именно им (почерком) Гамсун гордился до конца жизни.