Любовь Овсянникова - Те, кто помнил Цветаеву

В июле 1889 года князь Сергей Михайлович Волконский был назначен Директором Императорских театров. С начала 1900-х целиком посвятил себя театральной критике, изучению теории и практики современной режиссуры, актерского мастерства и декламации. Изучал системы К. Станиславского, Г. Крэга, М. Рейнхардта, экспериментальную сценографию А. Аппиа. Издавал книги, оказавшие влияние на эстетику русского театра начала века, которые высоко ценил Станиславский.

В 1918–1921 годы преподавал в литературных и театральных студиях Москвы, куда переехал в октябре 1918 года, был членом дирекции Большого театра. Сблизился с философом И. Ильиным, вместе с которым пытался привить на читаемых ими лекциях «свободное мышление и свободное его выражение», за что оба они были отстранены от преподавательской работы.

Зимой 1921 эмигрировал в Италию, позднее жил в Австрии. С февраля 1926 года постоянно жил в Париже.

Современники и эмигранты высоко отзывались о князе Сергее Михайловиче. Лучшей характеристикой могут быть слова М. Цветаевой: «Это моя лучшая дружба за жизнь, умнейший, обаятельнейший и гениальнейший человек на свете... Познакомилась я с ним в Москве в январе 1920 года и люблю его, как в первый день». Это была одна из ее немногих чистых дружб, так как, к сожалению многих, князь Волконский не интересовался женщинами. Хотя в конце жизни он и женился, но это больше походило на неумную авантюру. Не удивительно, что после свадьбы, когда «молодые» поехали в Америку, навестить дочь жены от первого брака, там, в городке Хот-Спрингс, С.М. Волконский и умер. Но это было позже, а в молодые годы М. Цветаева, верная своим сердечным привязанностям, посвятила странному другу цикл из семи стихотворений «Ученик» (1921) и статью «Кедр. Апология» (1924), написанную в связи с изданием его книги «Мои воспоминания».

Известный критик Г. Адамович написал о князе С.М. Волконском так: «Это был один из самых одаренных, самых своеобразных, живых и умственно-отзывчивых людей, которых можно было встретить в нашу эпоху... Своеобразие было все-таки наиболее заметной его чертой. Князь Волконский ни на кого не был похож, и в каждом своем суждении, в каждом слове оставался сам собой».

Князь С.М. Волконский считается последним носителем чистого русского языка в его литературной форме.

Волошин Максимилиан Александрович

Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин (16.05.1877, Киев, Российская империя — 11.08.1932, Коктебель, РСФСР) — русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик.

После развода родителей остался с матерью, Еленой Оттобальдовной (урождённой Глазер, 1850–1923).

Среднее образование начал в 1-й Московской гимназии, продолжил в Феодосийской гимназии (здание сохранилось, ныне в нём Феодосийский Государственный Финансово-Экономический Институт, ФГФЭИ). Затем с 1897 по 1899 годы М. Волошин учился в Московском университете, откуда был отчислен с правом восстановления, продолжать обучение не стал.

В 1900-х годах много путешествовал, слушал лекции в Сорбонне. В Париже также брал уроки рисования и гравюры у художницы Е. С. Кругликовой.

23 марта 1905 года в Париже стал масоном, получив посвящение в масонской ложе «Труд и истинные верные друзья» № 137 Великой ложи Франции (ВЛФ). В том же году, в апреле, перешёл в ложу «Гора Синайская» № 6 (ВЛФ).

В апреле 1906 года женится на художнице М. В. Сабашниковой и поселяется с ней в Петербурге. Их сложные отношения отразились во многих произведениях Волошина.

Стал автором весьма успешной литературной мистификации с Черубиной де Габриак, придуманной совместно с поэтессой Елизаветой Дмитриевой. Эта выходка послужила причиной его дуэли с Н. Гумилевым, как сказали бы теперь, это было, пожалуй, рекламное мероприятие.

Одним из первых поддержал дебют М. Цветаевой, отозвавшись восторженной рецензией на ее сборник «Вечерний альбом».

В марте 1927 года женился вторично на Марии Степановне Заболоцкой (1887–1976).

Свой дом Волошин завещал Союзу писателей.

Гордон Нина Павловна

Гордон Нина Павловна (урожд. Прокофьева; 1908–1996) – в 30-е годы была секретарем Михаила Кольцова в Жургазе (Журнально-газетном объединении). Позже работала с К. Симоновым. О этом есть короткое упоминание в книге воспоминаний о редакторе журнала «Знамя» Нине Леопольдовне Мушкиной «Век одной семьи», где автор не без ревности замечает: «С Константином Симоновым мама работала мало — у него была своя "правая рука", секретарь-машинистка Нина Павловна Гордон. Но однажды, когда она заболела, эстафету приняла мама.»

А вот что о ней вспоминает сын К. Симонова: «В 1947 году у отца появляется Нина Павловна Гордон. Нина Павловна — это последний секретарь Михаила Кольцова перед арестом. И то, что ее взял отец, было для нее весьма важно.

Потом у нее посадили мужа. Затем она стала "декабристкой", поехала к мужу. Вынуждена была от отца уйти. Отец сказал: "Вы вернетесь и будете работать у меня". Она вернулась. И в конечном счете 35 лет с ним проработала, похоронив его и доведя до ума весь его архив, которым она последний год занималась, а после его смерти это и было главным ее делом. Очень преданная, очень верная ему женщина.»

В цикле публикаций Артема Боровика «По Смоленской дороге» есть статья «Всем моим сыновьям», а там отрывок с упоминанием о Н.П. Гордон. Вот он: «Всего и не вспомнишь. Впрочем, вам может точно сообщить, куда все эти вещи были переправлены, Нина Павловна Гордон. Она долгие годы работала литературным секретарем Симонова и живет в Москве...

— ...Кардымовский детдом? — переспрашивает Нина Павловна. — Да, туда в 46-м были отправлены все те вещи, что Симонов закупил в США. Я скажу вам, кто еще может помнить о Кардымове.»

Упоминают о Н.П. Гордон и авторы повести в письмах «Случай Зощенко»: «Нина Павловна Гордон на протяжении 35 лет (1944–1979) была литературным секретарем К. М. Симонова. Она вела дневник, в котором отмечала все, что представлялось ей сколько-нибудь существенным в многообразной повседневной деятельности ее шефа. Фрагменты дневника Н.П. Гордон, из которых взята приводимая здесь запись, были опубликованы в журнале "Литературное обозрение" (Н. Гордон. "Разные дни Константина Симонова. Из дневниковых записей". — "Литературное обозрение", № 1, 1982, с. 102–112).»

Муж Н. П. Гордон, Иосиф Давыдович Гордон (1907–1969), был режиссер-монтажером и старшим преподавателем ВГИКа, в период ее общения с М. Цветаевой, находился в лагерях на Колыме.

Об И.Д. Гордоне очень много и хорошо пишет В. Познер в своей книге «Прощание с иллюзиями». Вот небольшой фрагмент оттуда: «Никогда мне не забыть дня знакомства с Иосифом Давыдовичем. Это был человек среднего роста и необычайной худобы (не телосложение, а теловычитание — так однажды сострил один мой приятель), с большими, выразительными руками красного цвета — следствие обморожения. Его лысую голову окаймлял венец седых волос, в прошлом рыжих — что подтверждал неувядший цвет бровей. Но все эти детали я заметил позже. При встрече меня поразили его глаза — огромные, совершенно синие, видящие насквозь. Невозможно было, глядя в эти глаза, солгать. Под его взглядом становилось не по себе от не совсем пристойной мысли, не говоря о действии. Это были глаза твоей совести, полные доброты и сострадания, глаза, призывавшие тебя достигать своего потолка. Это были глаза, которые обращались к твоей сущности, требовали, чтобы ты распрямлял плечи, не сгибался, гордился собой. Глаза, в которые нельзя было смотреть без стыда, когда ты им не соответствовал.