Неизвестен Автор - Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой

- Да-да, не удивляйтесь. Мама до сих пор не знает, кто такой Троцкий, а дед и тем паче не знал. И вообще до сегодняшнего дня мать не может понять, в чем провинился ее отец. Наша общая трагедия - все мы ее пережили. Почему я и сегодня так боюсь призывов, раздающихся с разных сторон, "искать виновных". Ведь это - новый кровавый круг!

Бабушка умерла от горя и голода как жена "врага народа". И оставшиеся четверо детей были брошены на произвол судьбы...

А вообще дед, Петр Степанович, учил своих сыновей. Старшего, Александра, умершего в 26 лет, выучил на экономиста. Учил и младшего, Ивана. Образованию дочерей по российской традиции особого внимания не уделялось. В крестьянских семьях женщины почти сплошь были неграмотны. Моя мама тоже с восьми лет пахала, ткала. Уже будучи замужем, окончила ликбез. Помогла своей младшей сестре получить фармацевтическое образование. Мама у меня - человек природного, острого, одаренного ума. Отсутствие образования всю жизнь считает трагедией в своей судьбе. А главной целью своей жизни видела - дать настоящее образование собственным детям. И действительно всем детям дала хорошее образование.

Мама не работала на производстве, была домохозяйкой. Бесконечные переезды семьи вслед за отцом-железнодорожником, хлопоты, связанные с этим, случайно доставшиеся квартиры - каких "гнезд" у нас только не было: и бараки, и щитовые сборные домики... Хотя нет, был и прекрасный, большой деревянный дом на Урале. Он достался нашей семье в годы войны - я уж и не знаю, какой оказией. А какое-то время была и "квартира" в помещении бывшего монастыря. Представляете? Война. Да и после войны семья по-прежнему жила, как живут перелетные птицы. Только через 40 лет работы отец и мать получили, причем с большим трудом, постоянное жилье.

Мама была домохозяйкой еще и потому, что к двадцати пяти годам уже имела троих детей. Но я не помню с детства и по сегодняшний день, чтобы мама не была чем-то занята. Чтобы сидела, как говорят, на лавочке. Всю жизнь, всю жизнь шила, перешивала, штопала, вязала, варила, вышивала, чистила. Все сама ремонтировала, убирала, работала в огороде, держала, когда можно, корову или козу, чтобы у детей было молоко. Так и сегодня, хотя уже в преклонных годах.

По характеру мама у нас строгая и требовательная. Помню сцену, когда провожали на фронт отца. Этот переполненный вокзал - а я действительно из детства так ярко, так остро помню именно вокзалы с их неповторимой горестной атмосферой - женщины, дети и слезы. Многие женщины даже теряли сознание. И свою маму помню застывшую от горя. Ее слова: "Кто нас будет поднимать? Надо держаться!"

Мы отца на фронт проводили, но он туда не попал, вернулся в военной форме домой: железнодорожный транспорт был переведен на военное положение. Требовалось спешно строить новые железные дороги - для того же фронта. Из семьи у нас воевали брат матери и мамина сестра: она была военврачом.

Что дали мне родители? Что дала семья? Спрашивая себя об этом, знаете, о чем невольно думаю? Что мои родители и вообще люди, кто перенес весь трагизм этих лет нашей истории, кто удерживал на своих плечах всю ее многотрудную ношу, эти люди не имели возможности реализовать себя так, как им того хотелось. Вероятно, поэтому они избрали своей целью - хотя бы через детей дотянуться до тех ценностей, которые для них самих в подавляющем большинстве так и оказались за семью печатями. Вы же знаете, у нас, русских, есть выражение: "поднять детей". По-моему, очень емкая метафора. Но я даже так скажу: родители дали нам не только образование. Всей своей жизнью они воспитывали у нас и чувство ответственности - за свои дела, поступки. И, может быть, самое главное, что дали мне мои родители, - сопричастность к человеческим нуждам и к человеческому горю... чувство чужой боли, чужого горя. Нет, ни одно поколение не живет зря на этой грешной земле...

Картинки моего детства лишены цельности. Они как бы рваные. Возможно, одна из причин - бесконечная "перемена мест".

В связи с частыми переездами семьи мне пришлось менять много школ. Это, конечно, создавало определенные трудности. Каждый раз новые учителя, разный уровень преподавания, разные требования, другой школьный коллектив... Школы были, повторяю, разные и все же в главном - одинаковые. Грубо сколоченные парты, самодельные счетные палочки, самодельная азбука, а в годы войны и самодельные тетрадки, в основном из газетной бумаги. И даже самодельные чернила... Учебник на четверых-пятерых. В годы войны - ежедневная миска жидкой похлебки на обед. Вспоминаю всех нас, тогдашних детей, одетых в фуфаечки, телогреечки, в лучшем случае - в курточки и "пальто" из домотканой или бумажной материи...

И все-таки это была моя школа - тем, как и детство, она мне и дорога. Мои любимые преподаватели. Мои подруги. Репетировали в школьном хоре. Пели. Ставили спектакли на школьных сценах. В спектаклях вместе с нами играли учителя и директор школы. Сейчас такое уже почти невозможно. Люди и их отношения были естественнее, проще. Впрочем, может быть, мне так кажется...

Что еще в памяти от школьных лет? Помогали семьям погибших. Торжественные клятвы давали друг другу: быть верными, быть всегда вместе, помогать, не скрывать ничего друг от друга. Скрепляли клятвы "честным пионерским", "честным комсомольским". И еще смешивали капли крови, надрезая себе пальцы. Я это тоже помню.

Отец и мать в школу не ходили. "Отец и мать" - вообще я их так никогда не называла... Папа и мама. И - на "Вы". Мы к родителям обращались - "Вы"...

Десятый класс закончила в городе Стерлитамаке, в Башкирии. И, как сказано в аттестате зрелости, "за отличные успехи и примерное поведение награждена золотой медалью". Это давало, опять цитирую тогдашний аттестат, "право поступления в высшие учебные заведения Союза ССР без вступительных экзаменов". То был второй год, когда вручали золотые медали. Вузом для себя выбрала Московский государственный университет имени Ломоносова.

- Какой же год это был?

- Сорок девятый. А мне - семнадцать лет.

Что книга - чудо из всех чудес, сотворенных человечеством, я, как и многие, тоже поняла в детстве. Книга, художественная литература были моей постоянной привязанностью, любовью тех лет... Правда, книг было не так уж много. Выбор невелик. Но читали все, что попадалось, что доставали. И каждая книга становилась открытием.

Самые счастливые и светлые страницы детства, всплывающие в памяти, связаны с чтением книг в кругу семьи. Я любила читать вслух. Какие это были вечера!.. Трещат дрова в печи или в буржуйке. Мама готовит ужин. Брат и младшая сестренка сидят рядом, прижавшись ко мне. А я читаю. Отец редко бывал с нами, очень редко. В те годы знаете, как работали: без выходных, без отпусков...