Александр Пономарев - Покорители неба

- Вызовите разводящего,- приказал главком.

Облегченно толкаю дверь в бывшую швейцарскую, где отдыхали караульные. Оттуда выскочил курсант Василий Кузнецов, служивший солдатом еще в царской армии. Чеканным шагом он подошел к главкому, четко доложил о порядке в карауле.

Лицо главкома немного смягчилось.

- Молодец, сразу виден бывалый боец.

Но все испортил начальник курсов. Выйдя на лестничную площадку второго этажа, он крикнул:

- Внимание!

- Что за команда? - спросил главком.

- Так принято у нас в авиации.

- Слышите: "У нас в авиации!" - повернулся главком к сопровождавшим его командирам.- А я думал, в авиации такие же порядки, как во всей Красной Армии. Между прочим, я впервые вижу, чтобы командир встречал начальство с площадки второго этажа. Вы бы уж еще выше - на третий забрались. Для солидности...

Главком приказал вызвать начальника военных учебных заведений Джикия (впоследствии возглавившего строительство Волховской гидростанции). Вместе они обошли все помещения. В старательно прибранных комнатах курсанты трудились над чертежами. Побеседовав с нами, главком спросил Хондошко:

- Почему люди у вас одеты во что попало?

Начальник объяснил, что курсы, по существу, еще никому не подчинены и поэтому вещевого довольствия не получают.

- Что, они и в вашу систему не входят? - спросил главком у Джикия.

- Нет. Они же авиационные...

- А разве авиация существует отдельно от Красной Армии? Запомните: с нынешнего дня курсы подчинены вам, и вы лично отвечаете за порядок в этом очень важном для нас учебном заведении.

С того дня в нашей жизни многое переменилось. Мы получили кое-что из обмундирования. Улучшилось питание, хотя по-прежнему жили мы и в голоде и в холоде: страна поднималась из разрухи. На курсах был наведен образцовый воинский порядок.

Большое место в нашей учебе занимали практические занятия. Учебное летное подразделение курсов базировалось на окраине города в районе Новой деревни. Здесь, в ангаре, инструкторы вместе с нами разбирали и собирали видавшие виды трофейные самолеты. Были у нас и отечественный самолет "Лебедь", и летающая лодка конструкции Д. П. Григоровича. Эти машины строились на заводе "Красный летчик", куда мы тоже ездили на практику. Завод небольшой, по существу полукустарные мастерские. Ни о каких конвейерах тогда, конечно, не мечтали, самолет собирался просто на деревянных козлах, установленных на площадке-стенде. Сюда же доставлялись из соседних цехов готовые части машины фюзеляж, крылья, хвостовое оперение, шасси, двигатель. Так создавалось несколько машин в месяц. Мы работали с энтузиазмом, входя в состав рабочих бригад, собиравших самолеты.

Как-то весной мне и Горбунову сказали:

- Завтра с утра отправляйтесь на аэродром.

Добирались, как всегда, на трамвае. В ангаре оделись в комбинезоны, выдали нам и очки, и толстые пробковые каски.

- Сегодня вы летите.

Помогаем механикам выкатить на взлетную площадку "Вуазен", старенький аэроплан французской конструкции - колымагу на четырех колесах. Открытая кабина его балконом выдвигалась впереди двух крыльев, расположенных одно над другим и скрепленных вертикальными стойками, множеством плоских металлических расчалок, острых, как ножи. Звездообразный с водяным охлаждением мотор располагался позади крыльев и вращал толкающий винт.

И вот мы в самолете. Летчик сел впереди нас, мотор оглушающе взревел, все вокруг затряслось, запрыгало. Когда взлетели, трясти стало меньше. Оглушенные шумом мотора и свистом ветра в расчалках крыльев, мы летели над Петроградом! Внизу проносились крыши домов, серо-голубая лента Невы. Высота, метров двести, и скорость, сто километров в час, ошеломили нас. Внизу все казалось нереальным. В груди холодело от страха. Не успели мы сколько-нибудь прийти в себя, как земля стала приближаться. Все четыре колеса самолета коснулись травы, летчик изо всех сил потянул на себя рычаг тормоза, раздался визг, скрежет. Машина остановилась, мм выбрались на землю, взволнованные и счастливые.

Летчики соседней истребительной эскадрильи поглядывали на нас с улыбкой.

- Ну как, увидели небо?

- Нет,- признался Горбунов.- Больше вниз смотрели.

- Эх вы, вояки!

Мы не обижались на дружеские шутки пилотов. Это были заслуженные воздушные бойцы, летали они на новейших по тому времени самолетах. А командовал ими военлет А. Кожевников, впоследствии крупный авиационный военачальник. Летчики относились к нам хорошо, охотно помогали советами, делом.

Крепко подружился я тогда и со своими товарищами по учебе. Люди были разные: и необстрелянные, вроде нас с Горбуновым, и уже довольно опытные, хлебнувшие лиха на фронтах. Я уже упоминал Василия Кузнецова, старшину нашего курса. До революции он работал токарем, в гражданскую войну - авиационным механиком. Никто, конечно, и не помышлял тогда, что этот молчаливый парень с крепкими ладонями мастерового позже станет заместителем наркома авиационной промышленности, генерал-лейтенантом.

Вместе со мной учился и Сергей Туманский. Будущий академик, Генеральный конструктор, он и тогда отличался пытливостью, неутомимостью в изучении техники. Вся семья Сергея Константиновича Туманского, если можно так сказать, авиационная: один из братьев - известный боевой летчик и летчик-испытатель, второй - летчик-наблюдатель, третий - авиационный инженер.

Сергей пришел в техникум из дивизиона воздушных кораблей "Илья Муромец", где поочередно был сапожником, мотористом, стрелком. Командовал этим дивизионом его брат Алексей, который в свое время был принят В. И. Лениным в Смольном с письмом, излагавшим просьбу помочь отряду авиационными бомбами.

Сергей выделялся своей аккуратностью, настойчивостью, высокой культурой. Природа наделила этого человека обилием дарований. Он был и превосходный музыкант и певец. Добрых двадцать лет мы проработали с ним рука об руку. Были невзгоды, неудачи, неприятности, но дружба наша, зародившаяся в юности, не слабела - крепла.

А Володя Горбунов... Тот самый, с которым мы вместе по комсомольской путевке приехали в Петроград из Зарайска. Ничего особенного в нем, кажется, не было. И вдруг на курсах обнаружились недюжинные способности к математике, механике, к другим точным наукам. Впоследствии он стал авиационным конструктором, одним из создателей истребителя ЛаГГ-3. А Алексей Каширин, который в тридцатых годах возглавил Центральный институт авиационного моторостроения! А курсант Королев, который еще до войны дорос до заместителя начальника Главного управления авиационной промышленности!..

С наших небольших курсов многие мои друзья успешно шагнули по крутой дороге жизни, вплели свои имена в героическую историю советской авиации. Но не буду забегать вперед.