Юлия Белова - Клан

— Такие же как ваш отец и мой, — отрезал Хани Фитц. — Разница между ними лишь в несколько пароходах.

Упорство Фитцджеральда в борьбе с «браминами» было вознаграждено. Он стал первым католиком мэром Бостона и первым ирландцем-католиком в Палате Представителей США.

У Хани Фитца было шестеро детей: три дочери и три сына. Роуз Элизабет родилась в 1890 году. На празднования ее сотого дня рождения в Хайаннис-Порте, штат Массачусетс, собрались дети, внуки и правнуки, которые с чувством пропели ей «С днем рождения, Роуз», после чего ее сын сенатор Эдвард Кеннеди подарил ей букет из ста роз[3].

Хани Фитц не отличался аристократизмом. Например, ведя избирательную кампанию, он мог забраться на стойку бара и запеть популярную песенку «Милая Аделина». Однако его дети получили хорошее образование. Роуз Фитцджеральд училась в аристократической школе, занималась в консерватории. Изящная и привлекательная, она была любимицей Бостона, но ее брак с Джозефом Кеннеди «лучшие семьи» города сочли возмутительным. Для них он был лишь выскочкой-ирландцем, нуворишем, сыном обычного трактирщика (в презрении «браминов» была изрядная доля лицемерия, в конце концов знаменитое семейство Кэботов составило себе состояние на торговле ромом, опиумом и рабами, но к XX веку они уже не в вспоминали об этом, полагая себя чуть ли не титулованными аристократами). Постепенно Кеннеди становился богаче «браминов», но это не открывало перед ним двери их домов. Напротив, богатство Кеннеди стало мишенью для колких насмешек насчет его ирландской напористости. Однажды, будучи уже мультимиллионером, Кеннеди увидел в газете довольно недоброжелательную заметку о самом себе. Вот что последовало после этого:

«Кеннеди буквально взбесился, — рассказывает очевидец. — Вскочив со стула, он швырнул газету и, топча ее ногами, зарычал: «Будь они прокляты! Я родился в Америке. Дети мои тоже родились здесь. Что же, черт возьми, должен я сделать для того, чтобы меня, наконец, стали называть американцем!»

Уже по реакции Кеннеди понятно, что пренебрежение «браминов» было не просто спесью старых денег перед новыми. Различие лежало в национальной сфере, и Кеннеди почувствовал себя глубоко оскорбленным. В конце концов подобные уколы, наносимые исключительно по принципу национальной принадлежности, оставляют самые глубокие и болезненные раны. Люди же, как правило, недооценивают их, считая несерьезными, и проявляют редкостное равнодушие, особенно если националистические выпады не затрагивают их самих. Точно так же люди всегда готовы высмеять саму мысль, что шовинизм может чем-то угрожать людям богатым. Почему-то принято считать, что богатство и в этом случае является надежной защитой. На самом же деле, когда речь идет о национальных предрассудках богатство может создать лишь иллюзию защищенности, а так же дать шанс взять реванш в той или иной сфере деятельности. Кто знает, сколько блестящих карьер обязаны своим появлением чувству уязвленного самолюбия? Возможно, и в данном случае именно пренебрежение окружающих заставило Кеннеди возмечтать о том, чтобы один из его сыновей стал президентом США. Тогда он смог бы восторжествовать над спесивцами. Конечно, в те времена подобная мечта казалась дерзкой и несбыточной, лишь в 1924 и 1928 годах католик-ирландец Эл Смит попытался добиться этого поста, да и то неудачно, но Кеннеди был человеком очень упорным. И он сделал все, чтобы создать необходимую базу для своих детей.

Не покладая рук, Кеннеди трудился над увеличением своего состояния. Его деловые интересы не были связаны с Бостоном, и проблемы бизнеса часто заставляли семью переезжать. В двадцатых годах Кеннеди занимался шоу-бизнесом, приобретя более 30 небольших кинотеатров в Новой Англии, и провел 32 месяца в Голливуде. Кино-бизнес (кроме знакомства с кинозвездами) принес ему 5 миллионов долларов. Точно так же он активно играл на бирже в Нью-Йорке и, обладая удивительной интуицией, не пострадал от краха 1929 года. Напротив, на продаже акций во время паники он заработал как минимум миллион. А сразу после отмены Сухого закона Кеннеди взялся за традиционное дело семьи — торговлю спиртным, поставив это дело на широкую основу. Впрочем, были сообщения, что нелегальной торговлей спиртным Кеннеди занимался и до отмены Сухого закона — в «медицинских целях».

Биограф Кеннеди Ричард Хален отмечал агрессивность Кеннеди в делах, но при этом писал, что он держался в стороне от рискованных операций. В 1940-х годах, когда его сын Джон вошел в политику, Джозеф П. Кеннеди отказался от такого доходного, но неприятного с точки зрения политики бизнеса как торговля спиртным. Что и говорить, на это способен далеко не каждый бизнесмен. В качестве компенсации Кеннеди занялся недвижимостью в Нью-Йорке. Кроме того он приобрел торговый центр в Чикаго, который стал одним из крупнейших в мире и к моменту смерти «отца-основателя» достиг стоимости в 75 миллионов долларов.

Между тем, Джозеф Кеннеди не был тем человеком, который ставит деньги превыше всего. Они всегда были для него средством, а не целью. Известна часто повторяемая им фраза «Мерой успеха человека в жизни являются не деньги, которые он сделал, а семья, которую он поднял». В этой сфере Кеннеди тоже достиг немалого успеха. Девять человек детей встречается не в каждом доме. В 1915 году родился Джозеф Патрик-младший, которого Джозеф-старший мечтал увидеть президентом, в 1917 году — Джон Фитцджеральд, будущий президент США, в 1918 году — Роуз-Мери, в 1920 — Кэтлин, в 1921 году — Юнис, в 1924 — Патриция, в 1925 — Роберт Френсис, в 1928 — Джин Энн (в 1993 году президент Клинтон назначит ее послом США в Ирландию) и, наконец, в 1932 году — Эдвард Мур (Тед или Тедди, как его называют).

Эдвард М. Кеннеди родился ровно через двести лет после Джорджа Вашингтона — 22 февраля 1932 года. К этому времени Джозеф Кеннеди был уже мультимиллионером, поэтому Эдвард стал миллионером с рождения, и его имущественное положение стараниями отца было надежно защищено. Еще в 1929 году старший Кеннеди основал фонд для своей жены и детей, еще один фонд был создан в 1936 году, а в 1949 году — третий. Эти фонды были основным орудием сохранения капитала для детей, а позднее внуков. По преданию, создавая первый фонд, Кеннеди заявил: «Я создаю его, чтобы любой из моих детей, в финансовом отношении, мог посмотреть мне в глаза и послать меня к черту». Возможно, это действительно легенда, но она довольно точно передает стиль Кеннеди. Все его усилия были направлены на то, чтобы обеспечить своим детям независимость, при чем не только от него, но и от различных финансовых группировок, что в дальнейшем должно было обеспечить им независимость и в политике.