Гарольд Лэмб - Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

Только через год ее родители приехали с севера, чтобы лично поздравить ее с рождением сына, —

Юнус-хана задержал отъезд родственников – монголов из рода Чагатаев, которые упорно держались за привычный для них образ жизни и кочевали вместе со своими стадами, захватывая добычу во время набегов. Юнус-хан не менее упорно держался за новый образ жизни, надеясь привить основы торговли и религии своему воинственному народу и, с удобством расположившись в яблоневых садах, стремился подражать мудрости Хафиза. Будучи человеком хитрым, Юнус-хан объединял своих соплеменников, готовя их к новым завоеваниям. Он был привычен к превратностям судьбы и без колебаний переселился из тюрьмы во дворец, едва лишь великий Абу Саид призвал его – прямого потомка Чингисхана – из узилищ Персии на ханский престол, отдав ему во власть осколки империи Чагатаев.

Юнус-хан, везущий подарки своему внуку, вступил в долину в полном блеске своего величия, – он ехал во главе вооруженного отряда, под завывания труб и грохот барабанов, осеняемый конскими хвостами монгольских штандартов. Тучный Омар Шейх поспешил к нему навстречу на расстояние одного дня пути, – такая поспешность объяснялась отчасти уважением к царствующему хану, отчасти сомнениями, может ли он рассчитывать на помощь опытного старого монгола или же тот, напротив, отнимет у него еще часть земель. «Несколько раз, – вспоминал впоследствии Бабур, – он призывал к себе своего тестя Юнус-хана. Призвав его, Омар Шейх-мирза всякий раз давал ему какую-нибудь область, и даже Ташкент [Каменный город], который одно время был во власти Омар Шейха-мирзы».

На этот раз Юнус-хан прибыл в мягком расположении духа, и, присутствуя в качестве главы семьи при первом бритье головы Бабура, наградил его этим прозвищем после безуспешных попыток выговорить данное ребенку при рождении имя Захиреддин (в переводе с арабского «хранитель веры») Мухаммед. Старый монгол воскликнул, что мальчик напоминает ему тигренка. Прозвище сохранилось за будущим завоевателем на всю жизнь[6].

Во время этого визита ребенок сумел завоевать и сердце своей бабушки, Исан. Она носила тонкий белый платок без наличного покрывала и дорожный халат, отделанный темным соболем, и все женщины молча склонялись при ее появлении. Имя Исан было окутано легендами, восхваляющими ее женскую доблесть. Юнус-хану исполнился сорок один год, когда он сделал ее своей женой, взяв из отдаленного племени, – уже тридцать лет молодая женщина разделяла с ним злоключения и триумфы и сама кормила его из своих рук из-за усиливающегося паралича. Однажды, когда Юнус-хану пришлось выехать за восточные пределы Моголистана, чтобы раздобыть зерна у своих родственников, Исан попала в руки его кровного врага, который отдал ее одному из своих приближенных. Исан подобающим образом встретила своего нового повелителя, а затем, помогая ему раздеваться, убила его, о чем и велела сообщить своему захватчику, объяснив, что он может лишить ее жизни, но не заставит принадлежать никому, кроме Юнус-хана. Ее с почестями отправили обратно к мужу. Исан не имела никакого образования, кроме сурового жизненного опыта, но обладала присущим кочевникам чутьем на всякую опасность и умением ловко ее избегать. Ее бдительность впоследствии не раз сослужила Бабуру хорошую службу.

Сам же Юнус-хан предстал перед Всевышним за год до того, как Тигра, как все называли мальчика, взяли в его первое путешествие в Самарканд. В свои пять лет он уже был в состоянии оценить чудесные дворцы, стоящие среди величественных садов, и многочисленные усыпальницы под куполами, голубые изразцы которых горели на ослепительном солнце. Неизвестно, что поразило его больше – Гур Эмир, гробница легендарного Тимура, выточенные из слоновой кости фигурки животных на китайской пагоде или загадочный бестелесный голос, откликавшийся ему в «Мечети с эхом». В саду, называвшемся Усладой сердца, зал для отдыха украшали картины, на которых был запечатлен индийский поход Тимура, и мальчик, должно быть, не сводил глаз с нарисованных всадников, – так похожих на тех, что он видел в родной долине, – которые обращали в бегство удивительных боевых слонов.

Вряд ли Тигр пришел в восторг, когда в Самарканде его познакомили с будущей женой. Пятилетнюю царевну Айшу, закутанную в покрывало, вывели к нему для совершения церемонии обручения, по окончании которой она убежала прочь.

Бабур решил, что Айша – заносчивая девчонка, и остался при своем мнении. Видимо, куда более сильное впечатление мог произвести на него другой случай, – в те дни султан Ахмед, его дядя, готовился ко второй свадебной церемонии. Ахмед, в то время занимавший самаркандский престол, предпринял очередную попытку добиться примирения между своими братьями, втайне вынашивая планы их свержения; он и пригласил маленького Бабура завершить взрослую свадьбу, сняв покрывало с лица невесты. Мальчик, добросовестно старавшийся справиться с поручением, слышал смех знатных гостей, в котором явственно звучала ирония.

Он уже научился распознавать скрытые чувства женщин, составлявших его окружение, – неприязнь Айши; покровительственную опеку своей сестры Ханзаде, которая страстно мечтала о взрослых украшениях; ласковые упреки своей заботливой матери и неусыпную опеку Исан, – все это не могло пройти для него незамеченным. На следующий год его взяли с женской половины, чтобы передать на попечение отца.

Со смертью Юнус-хана – грабителя, бывшего одновременно и защитником, – отец с сыном лишились последнего союзника среди многочисленной родни. Трех старших братьев объединяло желание выдворить Омар Шейха из его владений, и только взаимное недоверие удерживало их от воплощения этого замысла сразу после заключения перемирия в Самарканде. Поэтому, хотя тучный Омар Шейх не обладал значительными богатствами, вследствие чего испытывал недостаток в хорошо вооруженном окружении, в его руках по-прежнему оставалась густо населенная долина с плодородной землей. Она и стала первой любовью Бабура – с тех самых пор, как он смог сопровождать отца в поездках по Ферганской долине.

Низвержение голубятни

«Фергана, – позднее пояснил Тигр, – находится на границе возделанных земель. На востоке от нее – Кашгар, на западе – Самарканд, на юге – горы Бадахшанской границы. На севере хотя раньше и были такие города, как Алмалык и Алма-Ата, как пишут в исторических книгах, но теперь из-за нашествий моголов и узбеков они разрушены, и там совсем не осталось населенных мест.

Фергана – небольшая область, хлеба и плодов там много. Вокруг Ферганы находятся горы; с западной окраины, где Самарканд и Ходжент, гор нет; зимой ни с какой стороны, кроме этой, враг не может пройти. Река Сейхун приходит в Фергану с северо-восточной стороны, проходит севернее Ходжента, потом снова уклоняется на север и течет в сторону Туркестана; значительно ниже… эта река, не сливаясь ни с какой другой рекой, вся впитывается в песок и исчезает».