Сара Блейк - Шереметевы. Покровители искусств

Донос этот был сфабрикован родственником царя, С. Годуновым, от начала и до конца – Романовы были основными соперниками Годунова и претендентами на царский трон, причем, прав на престол у них было больше.

Один из их слуг – казначей – за обещанное солидное вознаграждение донес царю, что те собираются его извести – сушат, мол, какие-то травы и коренья, да о чем-то потихоньку сговариваются. И даже мешочек с ядовитыми корешками, как по волшебству, появился в доме Романовых. Немедленно последовала опала, под которую попали не только Романовы, но и их родственники – Черкасские и Сицкие. Не избежал царского гнева и Федор Шереметев, который тоже приходился Романовым родственником, – его сестра, старица царица Леонида, была замужем за царевичем Иваном Ивановичем, мать которого – первая жена царя Ивана Грозного – была Анастасия Романовна, родная тетка Федора Никитича Романова. Родство дальнее и весьма сомнительное, но Годунову хватило и этого: царь Борис отобрал двор с палатами в Кремле и разорил этот двор, велев разрушить «двадцать житей палатных и погребных», а также забрал родовую рязанскую вотчину Шереметева, село Песочню с деревнями.

Опала, впрочем, была недолгой, и уже через несколько месяцев Шереметев был послан главным воеводой в Тобольск – тогдашнюю столицу Сибири, – где провел три года. Царь хотел продолжить освоение Сибири, и воеводам сибирских городов предписывалось за счет казны строить дороги, мосты, закупать суда и заниматься перевозкой товаров для переселенцев. При этом коренным жителям были оставлены и их охотничьи угодья, и их вера, и их образ жизни.

Царь стремился нравиться подданным, однако не мог не чувствовать, что его не любят. Расправа над Романовыми, почти все из которых умерли в ссылке от постоянного недоедания и болезней, вызывала в народе страх. Многие бежали в южные земли, где в то время жили вольные казаки. Царь окружил себя громадным количеством иностранных наемников, которые должны были исполнять роль телохранителей, и положил им весьма солидное жалование, что также вызывало неудовольствие среди бояр. Недовольство росло также из-за начавшегося неурожая и голода – продуктов не хватало, хлеб продавался по завышенным ценам, люди умирали прямо на улицах, ели падаль, а в некоторых областях началось даже людоедство. Среди иностранных правящих семей Годунов тоже не мог найти поддержки – после того, как в России умер жених царевны Ксении, датский принц Иоганн, по слухам, отравленный кем-то из бояр, никто уже не стремился поддерживать отношения с русским царем.

Положение государя становилось все более шатким и непрочным.

И, когда появился беглый монах Григорий Отрепьев, выдававший себя за чудом спасшегося от рук убийц царевича Дмитрия, законного наследника престола, под его знамена стали даже войска, посланные усмирять восстание.

В 1605 году Годунов послал войска под командованием Шереметева, Мстиславского и Шуйского под Кромы, где в это время находилось казачье войско, перешедшее на сторону Лжедмитрия.

Но войска, осаждавшие город, при этом снабжали повстанцев продовольствием, а вскоре многие из воевод и дворян стали присягать на верность «царевичу Дмитрию». После смерти Бориса Годунова, когда на престоле воцарился его сын Федор, присягнул Лжедмитрию и Федор Шереметев. Полк Шереметева, находившийся в Орле, встретил самозванца очень радушно. Навстречу Лжедмитрию вышли люди с хлебом-солью, а из церквей доносился колокольный звон, приветствовавший чудом спасшегося наследника престола.

Григорий, который к тому моменту, ухаживая за Мариной Мнишек, принял католичество, получил поддержку и от Польши, и от Рима, а написав в Ватикан письмо с просьбой о деньгах для организации похода на Москву, Лжедмитрий вскоре получил положительный ответ.

После этого войско Лжедмитрия двинулось в Москву.

Обстановка в Москве в это время сложилась очень напряженная. Не имея достоверных сведений о том, что происходит в армии, и какова реальная власть Лжедмитрия, люди распространяли самые противоречивые слухи. Нарастала паника, многие сомневались: а стоит ли защищать Годуновых от «наследника престола»? Не лучше ли открыть ворота чудом спасшемуся царевичу?..

Наконец бунт вспыхнул и в столице. Лжедмитрий призывал москвичей схватить Годуновых как изменников, обманом завладевших троном, но больше ничего в Москве не трогать до его появления. Однако разбушевавшаяся толпа разграбила многие подвалы и хранилища.

Только через несколько дней боярам удалось навести в столице порядок, а к Лжедмитрию была отправлена делегация тех, кто принял его как нового царя. Одним из первых из Москвы вышел Петр Никитич Шереметев – племянник Федора Ивановича Шереметева, сын Никиты Шереметева, казненного Иваном Грозным. Вместе с князьями И. М. Воротынским, Н. Р. Трубецким и A. A. Телятевским они направились в Тулу, где Лжедмитрий милостиво позволил им себя лицезреть.

Отрепьев опасался Годуновых и, зная, что любовь народа переменчива, и те, кто сегодня поддерживает его, могут завтра вновь присягнуть Годуновым, решил себя обезопасить. Царь Федор и его жена Мария были казнены, в живых осталась лишь принцесса Ксения, которая никак не могла угрожать власти Лжедмитрия, а кроме того, отличалась необыкновенной красотой.

Вскоре по приезде в Москву, самозванец стал возвращать многих опальных Годуновского царствования и прежде всего своих «родственников», как например Нагих и Романовых. Якобы узнавшая его мать, Мария Нагая, в монашестве носившая имя Марфа, жила в одном из московских монастырей. Лжедмитрий постоянно общался с ней, спрашивая благословения на каждое серьезное действие. На повышение он тоже не скупился, и Федор Шереметев, пожалованный из дворян прямо в бояре, занял 16-е место в Боярской думе.

Короновавшись на царство, Отрепьев казнил всех, кто мог узнать в нем бывшего монаха Чудского монастыря, а также тех, кто замышлял против него заговор – всех, кроме Василия Шуйского, в последний момент помилованного и сосланного подальше от столицы.

Выполняя данное некогда обещание, Григорий женился на Марине Мнишек, дочери опального польского воеводы. На свадьбе присутствовали все приближенные нового государя, в том числе и Шереметевы. Пир в часть свадьбы продолжался много дней, но обстановка в Москве была неспокойная.

Царь ваш нам не указ, – во всеуслышание заявляли прибывшие в Москву по приглашению Отрепьева поляки. – Как посадили мы его на трон, так и снять можем.

Начались грабежи и погромы, народ все больше роптал – правление нового царя началось вовсе не так, как ожидалось. Бояре также были недовольны. Несмотря на свадьбу с Мариной Мнишек, самозванец держал при себе многих боярских дочерей фактически в качестве наложниц. Да и царевна Ксения, отправленная в монастырь, по слухам, родила там от «Дмитрия Ивановича» сына.