Аркадий Свердлов - Воплощение замысла

Командующий изучает последствия каждого боя и от нас требует извлекать соответствующие уроки. Ничего не предпринимает без ведома и участия штаба. Вместе сидим над оперативной картой, выискивая, где и как вернее нанести удар, куда и с какой целью высадить разведчиков, читаем и обдумываем донесения командиров частей и кораблей, пытаемся разгадать и упредить действия врага.

К работникам штаба командующий подходит строго. Еще в самом начале предупредил меня:

- Оставляйте только тех, кто знает и любит дело!

Собрал всех нас, штабников. Сказал, что в каждом хочет видеть не только знатока штабной документации, тактических, навигационных и прочих расчетов, но прежде всего настоящего боевого командира, способного в любой обстановке сделать все, чтобы решить поставленную задачу.

- Будьте настойчивы и упорны, - говорил он. - Если убеждены, что ваша мысль верна и обеспечивает успех, боритесь за нее до конца, знайте, что в таких случаях я всегда на вашей стороне.

Больше всего командующий заботится о связи. Человек он неспокойный, иногда все дни в разъездах. Но где бы ни был контр-адмирал, в штабе знают, где он находится, и в любой момент могут связать его с нужным адресатом.

Долго у нас не было надежной связи с соседними армиями. Послали туда своих представителей - офицеров связи. Думали, теперь все улажено. Но вот вызвал меня на провод наш посланец, жалуется: трудно пробиться на армейский узел связи, страшно перегружен. Узнав об этом, командующий велел послать в распоряжение представителей штаба передвижные радиостанции с радистами и специалистами скрытой связи. Проблема, была решена. Такой порядок сохранялся на протяжении всей войны.

Отправляясь на корабли, командующий брал с собой флагманских специалистов. Во время таких выездов объявлялись учебные тревоги, проводились тренировки, проверялась выучка экипажей.

Встречались командиры, которые полагали, что во время войны боевая подготовка ни к чему: сам бой, дескать, покажет краснофлотцу, как ему действовать, тем более что бои идут каждый день. Лучше дать людям отдохнуть лишний час. Мы решительно боролись с такими настроениями. Специалисты штаба разъясняли, что в бою побеждает только хорошо обученный, сплаванный экипаж, где каждый специалист твердо знает, что ему делать в любой, самой сложной ситуации, которая может сложиться в боевой обстановке.

По решению командующего управление силами флотилии было разделено на три группы в соответствии с нашими основными оперативными задачами. Содействие войскам Южного фронта возложено на Северную группу, в которую входили Отдельный Донской отряд со своими речными колесными канонерскими лодками и бронекатерами, базировавшимися в Ейске и на реке Дон, 40-й отдельный подвижной артдивизион и стационарная береговая батарея No 131. С 51-й отдельной армией, обороняющей Керченский полуостров, взаимодействовал дивизион канонерских лодок ("Рион", "Днестр", "Буг"), базировавшийся в Темрюке. И, наконец, третья группа с базой в Ахтари, самая большая и разнородная, включала канонерские лодки "Дон" и No 4, сторожевые корабли, тральщики и малые охотники, единственную нашу авиационную группу, береговую артиллерию, отдельный зенитный артдивизион и батальон морской пехоты. Ее задачами являлось нарушение морских сообщений противника, нападение на его порты, охрана своих коммуникаций, а также совместная с войсками Северо-Кавказского фронта оборона восточного побережья.

Когда начались бои за Ростов, С. Г. Горшков отправился туда, взяв с собой А. В. Загребина - начальника оперативного отдела и еще двух штабников. Контр-адмирал подтянул к Ростову и в устье Дона артиллерийские корабли, подвижные батареи, подразделения морской пехоты, наладил их взаимодействие с армейскими частями. А когда стало ясно, что город не удержать, приказал мне прислать буксиры и баржи. Под огнем он лично руководил вывозом из порта людей и ценных грузов, вывел в море все исправные суда и суденышки, нагрузив их военным имуществом. Сам же ушел из города на одном из последних кораблей.

Несмотря на ожесточенность боев в районе Ростова, отход шел организованно и планомерно. Командующий постоянно был связан со штабом, который своевременно выполнял его распоряжения и настойчиво изыскивал средства, необходимые для помощи войскам.

12 ноября командующий пригласил к себе Прокофьева, Загребина и меня и сообщил, что по приказу Ставки 51-я армия оставляет Керченский полуостров. Переправа войск возложена на Керченскую военно-морскую базу, но сил у нее недостаточно. А эвакуацию войск надо произвести в кратчайший срок, бои уже идут в районе Керчи. Нам было приказано оказать всяческую помощь соседям. Предстояло перебросить через пролив десятки тысяч бойцов и командиров с вооружением и техникой.

Мы обсудили, как лучше решить эту задачу. Корабли Керченской базы и пришедшие с Дуная дислоцировались в порту. Но его уже обстреливали вражеские танки. Отряды прикрытия и артиллерия с таманского берега продолжали сдерживать гитлеровцев. Но в порту почти не осталось исправных причалов, да и тесно там и без нас. Поэтому было принято решение: развернуть погрузку на корабли флотилии в районе мыса Еникале северо-восточнее Керчи. Здесь сохранились причалы, да и фронт погрузки шире. А главное, противник находился от мыса на порядочном расстоянии.

Командующий задумался, всматриваясь в карту.

- Поступим так. Я остаюсь на ФКП, отсюда легче поддерживать связь со всеми нашими силами и с соседями. А на переправу поедет начальник штаба. Командующий взглянул на меня. - Ваше место тут. - И острие его карандаша остановилось на карте на самом берегу пролива, в точке знакомого по моей прежней службе рыбацкого поселка кордон Ильич. - Капитан Косырев подтянет туда необходимые средства связи, а саперы оборудуют передовой пункт управления.

К вечеру я был на передовом пункте - в блиндаже под песчаным обрывом. Отсюда в бинокль отчетливо просматривались пока еще пустой берег у древней крепости Еникале и коса Чушка у восточного берега, куда уже подходили переполненные людьми суда из Керчи. Где-то левее нас, из района Тамани, беспрерывно били крупнокалиберные орудия. Со стороны Керчи тоже доносился артиллерийский гул.

Связисты упрятали в овражке автофургон с рацией, протянули и проводные линии. Проверил, телефоны действуют нормально. Вызвал по радио заранее намеченные корабли артиллерийской поддержки, транспорты, буксиры с баржами, каждому определил причал, к которому он должен швартоваться, и время подхода к нему.

Чуть стемнело, переправа началась и на нашей трассе. Это была адская работа. Под бомбежками, артиллерийским огнем корабли и суда подходили к причалам, быстро принимали людей, чтобы тотчас отойти в море. Изводила вражеская авиация. Мне то и дело приходилось вызывать истребители. Работали все без отдыха - и экипажи кораблей, и летчики нашей неутомимой 9-й эскадрильи - и так до 16 ноября, пока не был перевезен через пролив последний боец.