Анатолий Терещенко - Женское лицо СМЕРШа

После того мы с Алексеевым расписались, он мне предложил ехать к нему на 1-й Белорусский фронт.

Тогда я и сказала Абакумову о таком своем желании.

— Ну и зачем тебе туда? Ты ж москвичка, что ты там будешь делать?

— Да вот я выхожу замуж…

— Ну и что, и кто он, как фамилия? — поинтересовался Виктор Семенович.

— Алексеев.

— Это тот, что у Сиднева работает, секретариатом руководит? — Да!..

— Ну, хорошо, и зачем ты туда поедешь? Мы его сюда отзовем, найдем ему рабочее место, и служите Родине на здоровье, и женитесь на здоровье.

— Я же в коммуналке живу, — пожаловалась я. — У нас одна комната…сестры, мама. Куда же?

— Дадим жилье, квартиру дадим!

— Разрешите, я в отпуск поеду? Я только в отпуск съезжу — и все.

— Ну ладно, скажи в кадрах, что я разрешил…

Вот такой был Абакумов. Был он человек заботливый. Представляете, знал, что некто Алексеев служит у Сиднева и на какой должности. Вот память! А что касается отпуска, то он у меня затянулся на полгода.

Как-то приезжает Абакумов в Германию и у Сиднева спрашивает:

— Кайтесь, кто скрал и прячет мою стенографистку? Ведь полгода уже прошло, — хватит, хватит!

По приезде из Германии Абакумов возглавил МГБ. Нас с мужем направили в Московское управление, а потом переехали в Великие Луки.

Об аресте своего шефа узнала из газет…

В завершении скажу вам: Виктор Семенович любил и людей, и свою работу, и вообще любил жизнь!

ЖЕНЩИНА-МЕТЕОР…

Капитан государственной безопасности в отставке Федосья Федосьевна Борисова, сотрудница СМЕРШа НКО СССР, бывший старший оперуполномоченный Особого отдела Краснознаменного Балтийского флота.

Впервые это имя автор услышал из уст своего первого оперативного начальника генерал-майора Николая Кирилловича Мозгова в его выступлении на день чекиста во Львове — в Особом отделе КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу. Повествуя о фронтовых буднях во время службы в Особом отделе, а потом СМЕРШе на Балт-флоте, он вспоминал некоторые операции и оперативников, участвовавших в них.

Рассказывал он и о женщине — старшем оперуполномоченном на Балтике Федосье Федосьевне Борисовой. Потом, годы спустя, он подарил сослуживцу по Прикарпатью книгу «Чекисты Балтики», где публиковались его воспоминания — «Тревожные дни на Ханко». В этой книге упоминалось и имя Борисовой. Ей была посвящена отдельная статья.

Говоря о ее деятельности, географии службы и ее характере, он назвал сотрудницу военной контрразведки «женщиной-метеором». На самом деле это была очередная мадонна СМЕРШа, исколесившая по местам службы почти всю страну.

Родом она была с Украины.

Родилась в образованной и большой семье с восьмью детьми. Отец, Федосий Третьяченко, был учителем в большом селе Старая Буда Киевской области. В конце двадцатых годов на Украине жилось не сладко. И люди срывались с родной земли и отправлялись за счастьем в Сибирь. Уехала осваивать Алтайские земли и семья учителя. Любимой дочери Федосье было всего десять лет.

Это было время свирепствования на Алтае остатков белогвардейских банд. Они расправлялись с учителями, военными, коммунистами и вообще сторонниками советской власти.

Вот как вспоминала наша героиня тот период.

Банда Шишкина налетела днем откуда-то из лесу, оставляя за собой кровь, трупы, слезы, наводя ужас на местных жителей…

Черная слава бежала впереди них. Бандиты прошли рядом с селом Егорьевкой, в котором учительствовал отец.

Первым бандиты схватили локтевского судью Василия Муромцева. Привязали за ноги к хвосту коня и погнали. Бился живой человек о дорогу, об ухабы да камни. В кровавое месиво превратилось его лицо. В таком виде он и принял смерть мученика. И братьев его убили эти звери. А секретарю райкома комсомола Павлу Локтеву голову шашкой срубили. Откуда такая ненависть лютая бывает у людей? 18

Наверное, от того, что они превращаются в такие моменты в звероподобные существа.

Отец в тот период в Змеиногорске оказался. Совещание там проходило учителей и директоров школ. Бандиты откуда-то узнали об этом. Налетели, ворвались в здание, арестовали педагогов и заперли в тюрьму. Расправа готовилась чуть позднее. Но нашлись смелые люди. Из Рубцовки на конях поскакали в Усть-Каменогорск, где красные стояли. Успели предупредить, красноармейцы разгромили банду. Заключенных освободили. Так отец остался живым, но от стресса стало сердце болеть, и в 1931 году его не стало.

И вот тут-то Феня остановилась на человеческой подлости. Она вспомнила, что за две недели до нападения банды приезжал к ним инспектор школ. Принимал его отец дома: накормил, напоил. Говорили о школьных делах. Отец партийным был, инспектор знал это. А оказалось, что этот человечишка с бандитами заодно. И совещание-то учительское собрано было по его указанию. А, может, он сам и был этим Шишкиным.

Когда наши освободили арестованных, отец рассказывал, как «инспектор» на коне прискакал с бандой. За одной лошадью труп локтевского судьи, весь в крови, волочится, а «инспектор» гарцует на своем коне да показывает, кого из учителей брать. Увидев отца, пообещал ему: «Вечером расстреляем».

Сегодня, по вине партийного руководства СССР, мы лишенные Большой Родины, которую предали и разломали, часто от них самих, перекрасившихся под либералов-рыночников и их последователей, мы слышим, что Советам власть досталась легко, она, мол, валялась на дороге. Глупость все это. Слишком прост и слеп тот человек, который думает, что Советская власть нам даром досталась, вроде подарка новогоднего. Нет, за нее жизнями плачено.

Эти кровавые картины из детства постоянно будили мысли девушки, как дальше строить свою жизнь. Природа ее не обидела: высокая, сильная, красивая, общительная, с ямочками на щеках…

Когда разгромили банду, поплакала Федосья, ее чаще называли

Фенечка, по погибшим товарищам, а потом вытерла покрасневшие глаза жесткой ладошкой и дала себе жесткий обет:

«Нет, распускаться нечего. Слёзы — слабость наша. Иной раз, проливая слезы, мы ими обманываем не только других, но и себя. Слезы — оборонительная жидкость. С врагом бороться — силушка и знания нужны. Только слабость не прощает, только бессилие не забывает».

А после этих слов, сказанных молча себе, она отдалась общественной жизни. Выбрали Феню в состав райкома комсомола города Локоть. Потом она стала заведующей женотделом в райкоме партии. Окончила юридические курсы. Стала нотариусом, членом суда, увлеклась стрельбой. Потом по призыву Хетагуровой к девушкам уехала строить Комсомольск-на-Амуре. В Хабаровске работала в аппарате управления НКВД оперуполномоченным, — боролась с сектантами, расхитителями, бандитами.